Настоящий завал - это не когда у тебя нет времени на ленту, комменты или фесты, а когда у тебя даже нет времени прочитать фик, который как раз-таки написали тебе на фест. Ужс.

А еще я конкретно похерила себе режим(( 7 утра, а я иду спать

Внезапно гифка с Тао.

©

---

С НГ!

Моя любимая маленькая елочка))
Дорогие, с наступающим или наступившим!

---

Событие года (флешмоб)

Время делать салатики (и что, что у меня их будет два, из которых один - греческий хд) и бухать еще не настало, поэтому начну флешмоб. Тема, которую мне дала Драг, как раз располагает - событие года.
Что я могу сказать, заснуть в одной стране, а проснуться в другой - вот и есть мое событие года) Присоединение Крыма к России Я внезапно ну, не так уж и внезапно, ну да ладно хд оказалась в одной стране с огромным количеством народу, со многими своими друзьями и знакомыми, и перспектива увидеть друг друга и затусить стала куда более реальной и доступной. Вот в ноябре я этой возможностью и воспользовалась))
А дальше все, пойду салатики делать

---

Несколько дней я не сидела за компом и крайне расплывчато воспринимала мир, потому что помутнение роговицы. Сегодня еще раз сходила к окулисту как раз перед каникулами, глаза лучше, но не до конца, так что носить мне пока мягкие обычные линзы) И нужно искать, в чем причина постоянных проблем, потому что это не глаза - вот в чем подвох, да хд

Фесты, флешмобы, вообще уйма дел, а я не могу начать, фейл) Ну да ладно, пока что время есть)) Надо на каникулах посмотреть какой-то сериал или аниме, я отстала от жизни)

Почти закрыла сессию, остался один только предмет, эстетика - экзамен в январе. Семестр наконец-то позади, но следующий будет еще хуже, потому что бакалаврская работа, госы и просто некоторые сложные предметы одновременно.

з.ы. Сегодня увидела свои глаза четко, они не были опухшими, и мне не приходилось щуриться от света - чуть узнала себя в зеркале)

---

Как будто у меня нет незавершенных флешмобов, ну да ладно) Взяла у Минчик-пингвинчик)

1. Вы даете мне тему (или несколько) для поста. Я пишу пост на эту тему.
2. Вы копируете флешмоб к себе, получаете темы и пишете посты (по собственному желанию).

запись создана: 16.12.2014 в 01:30

---

Мне сегодня 22)

---

VIXX - ERROR (ver.2)

Люблю их каверы

И версия этого клипа, которая меня сломала в одно время, парни, ну низя же так!

обзорам:

[J]Лунный дождь[/J] <a href="http://marsfantasy.diary.ru/p201530960.htm">смотрит</a> VIXX - Error Lip & Dance Ver. MV и VIXX - ERROR Piano Solo Cover 

---

seafoam [minseok]

На данный момент самый сложный мой коллаж - это называется, решила я попробовать себя в области манипов) Работать было очень интересно *_*
Вдохновилась самой темой - "20000 лье под водой", ну и да, тем фиком, который сама же переводила , хотя только частично, да и герои главные там другие хд

Название: Пена морская
Персонажи: Минсок (EXO)
Жанр: фентези
Саммари: он соткан из морской пены, жемчуга и золота.

EXO - Xiumin - Seaprince by hespify on DeviantArt

---

Ловушки и традиции; Крис/Чен, R

А еще я ходила на фест виртом, так что да хд
[фикбук]

Название: Ловушки и традиции
Автор: eexiee
Переводчик: Лунный дождь
Беты: Domino69, olya11, Kaisla
Разрешение на перевод: получено
Пейринг: Крис/Чен (EXO)
Рейтинг: R
Жанр: фентези, романс
Размер: 7000 слов
Саммари: Ифань родился в деревне Ловцов драконов и всю жизнь готовился к тому, чтобы убить своего дракона. Увы, не все пошло как планировалось.

Уже с неделю он наблюдает за летающим драконом. Каждый день тот появляется над деревьями, и Ифань запоминает, где именно.

Ифань представляет, что будет дальше. Он закончил обучение на Ловца драконов несколько дней назад и знает, что последнее задание неизбежно. Вообще-то, он не должен быть в курсе, но у его друга Луханя язык без костей. Ифаню нужно будет убить дракона – настоящего, взрослого дракона, а не ящерицу, на которых он практиковался до сих пор.

Вот почему он присмотрел себе этого. Этот дракон не такой большой, как его сородичи, встреченные Ифанем раньше, но кажется коварнее. По опыту Ифань знает, что умного дракона убить куда тяжелее, чем просто сильного, да и в историях говорится о том же. К тому же, у выбранного им дракона красивая и гладкая черная чешуя, которая станет отличным напоминанием о первой охоте.

Сегодня дракон снова здесь. На его спине вспыхивают солнечные блики. Ифань любуется, с каким изяществом дракон ныряет в воздухе, охотясь на орла, чтобы им полакомиться. Он явно питает слабость к орлиному мясу, и Ифань этим непременно воспользуется.
Он устроит ловушку. Дракон не сразу ее заметит, а когда заметит, будет уже поздно. Хорошо, если дракон будет ранен и не сможет сопротивляться, но Ифань не хочет сильно повредить чешую, она слишком хороша. Пожалуй, он использует орлов как приманку – и пора бы начать их ловить. Может быть, получится уговорить Сюмина, и тот сделает это за него.
Через несколько дней старейшины вызывают Ифаня. Он следует за опытными Ловцами, усмехаясь.
Церемония оказывается очень торжественной. Ифань не особо вслушивается. Он ждет, когда старейшины дадут ему задание, и после нескольких часов мучительного ожидания – по крайней мере, по ощущениям – этот момент настает.
– Ифань, тебе предстоит убить дракона и принести его чешую в качестве доказательства. Если ты не сумеешь сделать это в течение двух месяцев, тебя понизят до охотника, и возможность выполнить задание еще раз появится только через два года тренировок, – объясняет старейшина.
Глава клана откашливается:
– Принимаешь ли ты, Ифань, условия задания?
– Принимаю, – четко отвечает Ифань, и радость предвкушения растет в его душе.
– Да будет так, – объявляет глава, и Ифань низко кланяется. Затем его выводят из дома. Лухань и Сюмин уже ждут снаружи, чтобы поздравить.
– Готов? – возбужденно спрашивает Лухань. Ифань фыркает в ответ.
– Не смеши. Я давно готов.

***

Ифаню хватает всего пары дней, чтобы продумать устройство ловушки. Дракон отправляется на охоту, и Ифань сразу это замечает. Он идет в лес, к тому месту, где, по его мнению, находится драконье гнездо. Ловушка представляет собой сложную систему веревок и хорошо спрятанных лезвий, почти вся она пропитана сильным запахом лесной дичи. Пара лезвий направлена так, чтобы точно и глубоко поразить задние лапы дракона, а одно поменьше – в грудь. Если Ифаню повезет, это лезвие повредит еще и шею дракона, так что дышать огнем он не сможет, пусть и недолго. В итоге дракон окажется в большой клетке с крепкими прутьями – расстояние между ними такое маленькое, что не выберется и собака.
Дракон хитер, но Ифань считает себя чуть умнее голодного дракона. Ловушка идеальна, он в этом уверен.
Ифань устанавливает все самостоятельно, как и требуется. Ему это несложно, он много практиковался с веревками и узлами и со спрятанными лезвиями. На сооружение ловушки уходит примерно час. А больше времени у него и нет – дракон скоро закончит охоту.
Ифань ненадолго возвращается в деревню, чтобы выждать время, и встречает Сюмина с Луханем: они играют в кобу.
– Ну как, поставил ловушку? – спрашивает Лухань, отрывая взгляд от фигурок на доске.
– Да, – отвечает Ифань. – Дракон попадется сразу же.
– Ты ужасно самоуверен, – говорит Сюмин, не отвлекаясь от игры ни на минуту. – Видимо, думаешь, что все пройдет без сучка без задоринки.
Ифань смеется.
– Конечно. Тут не о чем волноваться. Я годами это планировал, и все получится идеально, мне даже не придется напрягаться. Ты, кстати, только год в деревне. А еще ты охотник и не знаешь, каково это, убить дракона. Лухань знает, а ты нет. Это будет легко.
Сюмин пожимает плечами, а Лухань препротивно усмехается.
– Как скажешь, – говорит Сюмин, обдумывая следующий ход.
– И долго ты будешь ждать, пока сработает ловушка? – интересуется Лухань.
Ифань убирает с глаз волосы.
– Где-то с час, за это время дракон успеет прийти в ужас, – отвечает он. Дракон будет слаб и напуган – отличный шанс его убить. Ифань, конечно, мог сделать такую ловушку, чтобы дракон погиб прямо в ней, но Ловцу следует убивать драконов своими руками, и он поступит именно так.
– Раз ждать целый час, наверняка есть время сыграть, – говорит Сюмин, и теперь уже Ифань пожимает плечами.
– Не вопрос, – отвечает он, присаживаясь рядом с друзьями. Они доигрывают – побеждает Сюмин, – а затем в игру вступает Ифань.

***

Проходит чуть больше часа, и Ифань идет убивать дракона. С собой у него черный полупрозрачный клинок из кремния, что острее бритвы, – таким сразить дракона легче всего.
Он горделиво шагает по лесу, предвкушая победу. Наконец-то Ифань уничтожит дракона, за которым наблюдал несколько недель. То тут, то там он видит части своей ловушки, как и ожидалось. Она обязана была сработать безупречно.
Так Ифань думает, пока не доходит до того места, где должен дожидаться его пойманный дракон. Но дракона там нет и в помине.
Ифань, ругаясь, бежит к клетке и клянет всех богов подряд.
Издали он не заметил, но сейчас, когда он рядом с клеткой, на земле внутри нее ясно видна фигура человека. Ифань рычит, недоумевая, кто, мать его, посмел сломать ловушку, да еще и застрять в ней.
Он отпирает клетку, но человек не двигается. Ифань прикусывает язык, то ли от любопытства, то ли от возмущения, и подходит к человеку – тот лежит к нему спиной.
Это парень с гладкими черными волосами. Он поменьше Ифаня, но в том, что он человек, сомнений быть не может. Он полностью обнажен, жилистое белое тело выставлено напоказ. Ифань громко вздыхает – может быть, это один из дикарей, живущих на юге? Он слегка касается его плеча, а когда тот не реагирует, пинает его уже посильнее. Парень переворачивается на спину, и тут Ифань видит, что он весь изранен.
– Ну твою же мать, – ворчит он, наклоняясь. Он отвешивает парню несколько пощечин в надежде, что тот очнется. Он открывает глаза, и Ифань не может отрицать: в глубине души он рад, что парень жив.
– Кто ты? – требовательно спрашивает он. – И откуда ты взялся?
– Ой, даже не знаю, – отвечает парень слабо, но с явным сарказмом. – Может, прилетел.
Ифань не собирается слушать всякую чушь.
– Отвечай, – рявкает он.
– Я ответил, – парирует парень, тут же сморщившись от боли.
– У меня с собой кремниевый клинок специально для дракона, но если ты станешь упорствовать, я без колебаний использую его на тебе, – рычит Ифань, и парень смеется, хотя в его легких осталось явно мало воздуха.
– Тогда ты нашел, что искал, – говорит он. – Давай, не стесняйся. Возьми прядь моих волос и отнеси своим старейшинам. Уверен, они останутся довольны.
Ифань удивленно отшатывается: откуда дикарь знает обычаи Ловцов драконов? – и хорошенько присматривается к ранам парня.
Две глубокие раны на бедрах, одна поменьше – на шее и… Синяки на шее.
– Т-ты дракон? – вопит Ифань и, спотыкаясь, отступает на шаг.
Взгляд дракона исполнен равнодушия:
– О, молодец. Надо же, какой ты проницательный!
Ифань опустошен.
– Я не могу тебя так убить! – восклицает он. – Я не могу убить человека, и вообще, я не могу просто взять и принести старейшинам твои волосы!
– Тогда почему бы тебе не принести им мой зуб? – спрашивает дракон ехидно. – Или глаза?
– Что мне делать? Во имя всех богов, ты что, не можешь превратиться обратно в дракона? А? – допытывается Ифань, подступая к нему.
Тот оскорбляется.
– Ага, чтобы ты меня убил? Нет уж. И даже если бы я хотел, с такими ранами не получится.
– С чего ты вообще превратился в человека? – Ифань чуть не плачет от злости. – Никогда не слышал, чтобы такое случалось!
Дракон вздыхает:
– Это из-за моих ран, но больше я ничего не скажу – не собираюсь облегчать тебе убийство. Я не дамся так просто.
Ифань падает на землю и сжимает голову руками.
– Значит… значит, я должен буду выходить тебя, и…
– С чего ты взял, что я позволю тебе себя выхаживать? – осведомляется дракон.
– Ты умрешь с такими ранами, – отвечает Ифань, поднимая глаза.
Дракон презрительно усмехается.
– Я и так умру, верно? Ты вылечишь меня, чтобы затем убить.
– Ты готов умереть от ран вместо того, чтобы драться? – спрашивает Ифань. Дракон впервые выглядит так, будто лишился дара речи. – Позволь же мне тебя вылечить. Я не убью тебя в человеческом обличье, обещаю.
– Ладно, – выплевывает дракон и отворачивается.
– У тебя есть имя? – спрашивает Ифань. Он начинает понимать: если им с драконом придется некоторое время жить вместе, надо хотя бы попытаться наладить контакт.
– На нашем языке это Чондэ, – отвечает дракон, но Ифань качает головой.
– Я же собираюсь отвести тебя в деревню, такое имя не пойдет… Что, если мы назовем тебя Чен? – Чондэ кривится, но не возражает.
– Хорошо, Чен. Твоя история будет такой: ты дикарь с юга, и я нашел тебя раненым, когда пытался поймать дракона. Пока твои раны не заживут, побудешь у меня.
– И что потом? Ты меня отпустишь? Я не вернусь обратно, зная, что ты поджидаешь меня, чтобы убить. Или засунешь меня в клетку? Я не подчинюсь молча, даже не надейся.
– Какой-то ты неуверенный, – замечает Ифань.
– Зато у тебя уверенности через край, – парирует Чондэ. Ифань громко вздыхает.
– Вставай, – говорит он.
– Благодаря тебе я не могу. Ты эти порезы видишь? – спрашивает Чондэ, указывая на ноги.
– Да, вижу. Боги, понесу я тебя, ты этого хочешь? – спрашивает Ифань, и Чондэ смотрит на него. Во взгляде мелькает отвращение, но Ифань трактует его как согласие и осторожно берет Чондэ на руки, стараясь не потревожить раны. – Тебе надо как-нибудь одеться, прежде чем мы пойдем в деревню… Подожди-ка, вот, возьми мою рубашку.
Он кладет Чондэ на землю, снимает с себя рубашку и помогает Чондэ ее надеть. Потом снова поднимает его, и тот молчит всю дорогу.

***

– О Боги! – восклицает Лухань при виде Ифаня, входящего в деревню с Чондэ на руках – по дороге тот потерял сознание.
– Что случилось? – Сюмин следует за Луханем и встает рядом с ним, пока тот глядит на Чондэ.
– Где твой дракон? – спрашивает Сюмин.
– Ловушка… ловушка не сработала. Но этот парень – я нашел его раненым в лесу. Он дикарь с юга, – отвечает Ифань, надеясь, что друзья не раскусят его ложь. Но Сюмину, видимо, не особенно интересно, а Лухань больше озабочен ранами Чондэ, нежели его происхождением. Ифань вздыхает с облегчением, и друзья помогают ему нести Чондэ дальше.
– Как его зовут? – интересуется Сюмин.
– Чен, – быстро отвечает Ифань.
– О, прям как кота, который был у тебя в детстве, – замечает Лухань, и Ифань деланно смеется.
– Ага, какое совпадение.

***

Деревенский лекарь Исин рад вылечить раны Чондэ. Все это время Чондэ без сознания, и Ифань где-то в глубине души боится, что тот не проснется вообще. Он высказывает свои опасения вслух, но Исин только смеется и мягко похлопывает Ифаня по спине:
– Все будет в порядке. Раны будут заживать долго, но все-таки заживут. Не волнуйся, Ифань. Уже вечером его можно будет перенести к тебе в дом, а я буду часто его навещать и делать перевязку.
Исин поглаживает Ифаня по спине круговыми движениями, и тот отступает.
– Что ты делаешь? – возмущается он. Исин удивленно на него смотрит.
– Мне показалось, что ты сильно переживаешь, и я всего лишь пытался тебя поддержать, – отвечает Исин со смешком. – Не волнуйся, я не пытаюсь к тебе клеиться, как когда-то Цзытао, если ты подумал об этом.
– Любой волновался бы – посмотри на его раны. Конечно, я обеспокоен. Я хочу, чтобы он поправился.
И снова Исин удивляется.
– Гм. Это ново, – наконец выдает он, нанося на шею Чондэ мазь от синяков. Несколько секунд Исин задумчиво смотрит на Ифаня. – Знаешь, у него очень темная кровь, почти багряная. В первый раз вижу такое интересное содержание кислорода в крови. Ну, кроме Сюмина, но мы и так знаем, что он немного отличается от всех нас. А вот твой друг…
– Он… он хорошо дышит, – поспешно выпаливает Ифань первое пришедшее в голову объяснение, и Исин фыркает. Конечно, это потому, что он на самом деле дракон, но так Ифань сказать не может.
– Ладно. Его приведут к тебе, как только ему станет лучше, идет? И тогда проследи, чтобы за ним ухаживали хорошо, – говорит Исин с угрозой в голосе.
Ифань пялится на него.
– С чего ты взял, что я не смогу нормально за ним ухаживать? – недовольно спрашивает он.
– Опыт показал, что ты довольно небрежен, только и всего, – жмет плечами Исин. – А теперь кыш, мне надо работать.
Выведенный из себя, Ифань уходит, недоумевая, что Исин вообще имел в виду.
Чуть позже в тот же день он заводит об этом разговор с Луханем, и тот смотрит на Ифаня, будто у него выросла вторая голова.
– Ифань, ты не очень дружелюбный человек, – отвечает он невозмутимо. – О себе ты заботишься больше, чем о других, ты очень спесив. И я это говорю, потому что я твой лучший друг, ясно? Я все это знаю, но все равно с тобой общаюсь, так что не подумай чего.
– О, и что же я должен подумать, а? – требовательно спрашивает Ифань, и Сюмин тычет в него пальцем.
– Вот! Недружелюбный.
Ифань бы ему врезал, но это только подтвердит слова Сюмина. Поэтому он просто уходит домой, сердито ворча. Остаток дня Ифань проводит в одиночестве.

***

Когда тем же вечером на пороге дома Ифаня появляется Чондэ, его сопровождает Цзытао. Ифань открывает дверь. Цзытао весь сияет и тащит Чондэ за руку.
– Привет, Ифань, – Цзытао широко улыбается. – Я привел к тебе Чена!
Ифань потирает переносицу. Непохоже, что Чондэ доволен кривлянием Цзытао.
– Спасибо, Цзытао, – с трудом выдавливает Ифань. Он хватает Чена за плечи и тянет в дом. Надо признать, тот выглядит намного лучше, щеки уже не такие бледные, и он почти…
– Ифань! – прерывает Цзытао его размышления, махнув рукой перед самым лицом. – Слушай, как прошла ловля дракона? Я слышал, тебе задание дали, ты уже поймал дракона, да? Ты его убил?
– Цзытао, иди давай, – недовольно отвечает Ифань, вспоминая сегодняшний провал. – У тебя будет шанс узнать все самому, когда получишь свое задание.
– Ага! – смеется Цзытао и машет рукой на прощание. – Я поймаю радужного дракона! – напевает он, уходя. Ифань закрывает дверь и поворачивается к Чондэ – судя по всему, поход к дому Ифаня дался тому нелегко.
– Хочешь присесть? – Чондэ явно борется с гордостью, но потом вздыхает и медленно кивает. Ифань хочет помочь дойти до стула, но Чондэ упрямо идет сам. – Тебе хоть стало получше?
– Тебе это на руку, да? – спрашивает Чондэ. Ифань вздыхает и садится рядом.
– Я уже говорил, что не убью тебя, пока ты человек, – напоминает он. – Клянусь, что не убью.
– А что, если я никогда не обращусь в дракона снова, а? Что, если останусь человеком навсегда? – спрашивает Чондэ, и Ифаня обуревает внезапное желание встать и швырнуть что-нибудь. Но каким агрессивным бы не был тон Чондэ, в его глазах испуг, и Ифань остается на месте.
– Пожалуй, тогда мне придется найти другого дракона с такой же черной чешуей, – отвечает Ифань, и Чондэ хмурится.
– Взял бы да просто сделал это, – голос Чондэ чуть надламывается. Ифань поднимает взгляд.
– Ты готов пожертвовать жизнью из-за гордости? – спрашивает Ифань, и у Чондэ отваливается челюсть. – Что?
– Это ты приносишь жизнь в жертву гордости! – восклицает Чондэ. – Вот почему я ненавижу людей, все они такие же эгоисты, как ты!
– Себя послушай – ты такой же! – защищается Ифань. – Ты сам эгоист!
Чондэ скрипит зубами от злости.
– Я пытаюсь сделать так, чтобы ты вообще никого не убивал, – наконец признается он. – Я не хочу умирать.
Внезапно Ифаню хочется крепко обнять Чондэ и уверить, что он его не убьет.
Но он не может этого сделать, ведь в конечном счете это случится.

***

– Это моя кровать, – бурчит Ифань. Чондэ усмехается из-под одеяла.
– Самый умный, да? – с сарказмом говорит он. Ифань сердито смотрит на него. Уязвимый Чондэ ему нравился больше, чем язвительный.
– Выметайся, – рявкает Ифань, но Чондэ не двигается с места.
– Исин сказал, что ты должен обо мне заботиться, – ноет он. – А раз должен, то спать я буду здесь.
Ифань недовольно ворчит.
– Знаешь что? Будешь себя так вести – я тебя и в этом виде убью. Ты невыносим.
– Привыкай, я здесь надо-о-олго, – тянет Чондэ и устраивается в кровати поудобнее. У Ифаня нет выбора.
Он забирается в постель к Чондэ, и тот сразу отодвигается, поспешно натягивая маску безразличия.
– Эта кровать тесновата для двоих, – говорит Чондэ, и нарочитая небрежность выдает его с головой. Ифань ухмыляется.
– Мы можем сделать вот так, – отвечает он, обнимая Чондэ и притягивая к себе. Тот ерзает и пытается увильнуть, но Ифань его не отпускает. В конце концов Чондэ затихает.
– Удобно, правда? – дразнит Ифань.
– Да, – удивляет его Чондэ тихим ответом. Ифань еще больше удивляется, когда Чондэ прижимается даже ближе и засыпает за считаные минуты.
Очень странно.
Ифань наблюдает за спящим Чондэ. Черты его лица и сейчас напоминают драконьи – острые скулы, изогнутая линия рта, красивые алые губы…
А еще у него длинные ресницы. Он весь гибкий, и Ифань чувствует, как перекатываются упругие мышцы, когда он ворочается в постели. Чондэ совсем не похож на Цзытао – у того жесткие мышцы и избыток энтузиазма.
Минутку, зачем он вообще их сравнивает? С Цзытао у него была связь на одну ночь, и тот прекрасно это понимает. А Чондэ… с Чондэ у него в принципе ничего не может быть. Хватит сравнивать.
Но этой ночью он позволяет себе крепко обнимать Чондэ – он давно уже не чувствовал рядом чье-то тепло.

***

Ифань просыпается, едва начинает светать. Чондэ практически распластался на нем. Он улыбается во сне, и в этой улыбке нет и тени обычного сарказма или горечи – она светлая и настоящая. Ифань знает, что не должен об этом думать, но не в силах перестать.
Он отрывает взгляд от лица Чондэ и смотрит в окно. Солнце пробивается сквозь занавески – судя по всему, погода сегодня будет хорошей. Ифань непроизвольно придерживает Чондэ, чтобы он не свалился, пока Ифань ворочается под одеялом. Ифань любит солнечные дни, особенно когда с запада дует бриз.
– Эй, – внезапно подает голос Чондэ, и Ифань чуть не падает с кровати от неожиданности.
– Ты проснулся, – запинается Ифань, и Чондэ вновь равнодушен донельзя.
– Хочу есть, – говорит Чондэ, не обращая на него внимания. – И кстати, что твоя рука делает на моей талии?
– Я… не хотел, чтобы ты упал! – оправдывается Ифань.
Чондэ понимающе кивает.
– Если бы я упал и набил синяки, весь труд вашего лекаря пошел бы насмарку, и мое убийство пришлось бы отложить еще больше. Верно я понимаю? – спрашивает Чондэ.
Ифань сердито смотрит на него:
– Хватит вспоминать об этом. Я тебе уже несколько раз говорил, что…
– Да, я знаю, и я тебе не верю. Хочу есть, – повторяет Чондэ. Ифань громко стонет, но встает с постели, отправляясь на поиски еды. В буфете он находит соленый окорок, хлеб и масло.
Ифань не уверен, подойдет ли такая еда дракону, но Чондэ съедает все в один присест, так что долго волноваться не приходится.
– Ты хорошо ешь, – отмечает Ифань. Чондэ поднимает взгляд.
– И дышу тоже, – ухмыляется он.
Ифань опять смущается.
– Так ты был в сознании? – восклицает он.
– Да. Я должен был убедиться, что ты не убьешь меня во сне! – парирует Чондэ. – Но ты так мило волновался. Мы с лекарем неплохо поговорили, знаешь? Он мне все о тебе рассказал.
Ифань сглатывает.
– Что он говорил? – спрашивает Ифань, стараясь не выдать волнения. Он не хочет, чтобы Чондэ что-то говорили о нем.
– Сказал, что никогда не видел, чтобы ты о ком-то так волновался и был так нежен, – певуче говорит Чондэ, будто ходит вокруг него кругами. Отчасти так и есть. – Ты очень заботлив, но не знаешь обо мне и половины. Есть кое-что, от чего бы ты покрылся мурашками.
– Н-например? Я не делал ничего настолько безумного…
– Ой, не все же о тебе, – невозмутимо отвечает Чондэ. – Скажу только, что мне кажется, ты меня все-таки не убьешь.
Ифань закатывает глаза и ничего не говорит, потому что ответ в духе «нет, убью» – явно не самый лучший вариант. Чондэ усмехается, будто и так понимает, что Ифань хотел сказать, доедает последний кусочек окорока и потягивается. Ифань не может оторвать взгляд от красивого и изящного тела Чондэ, завороженно смотрит, как напрягается каждая его мышца. Чондэ насмешливо оглядывает Ифаня и резко встает.
Но он забыл, что его ноги все еще слабы. Чондэ валится на Ифаня.
– Все в порядке? – встревоженно спрашивает Ифань. Чондэ ухмыляется:
– Абсолютно.

***

Затем они отправляются в деревню, и Чондэ заставляет Ифаня терпеть его «это ты виноват, что у меня ранены ноги, вот и возись со мной теперь» целый день.
Лухань взволнованно предвкушает встречу с пришедшим в сознание Чондэ, но особенно заинтересован Сюмин.
– Как долго ты здесь пробудешь? – осторожно спрашивает он у Чондэ. Тот с улыбкой прижимается к Ифаню.
– Так долго, как смогу, – отвечает он. К удивлению Ифаня, Сюмин доволен таким ответом. Лухань тоже счастлив, что Чондэ собирается остаться подольше, и Ифаню ужасно хочется согласиться.
– Ифань хорошо о тебе заботится? – интересуется Лухань. – Как тебе спалось?
– Могло быть и лучше, – отвечает Чондэ, и Сюмин с Луханем неловко смеются. Ифань тоже смеется, хотя не совсем понял, что здесь смешного. Он тоже мог бы спать лучше.
Сюмин готовит обед. Цзытао с Исином тоже приглашены. Чондэ все время сидит очень близко к Ифаню, то и дело воруя у него куски мяса с тарелки. Лухань внимательно за этим наблюдает, замечая, что сделай это кто другой, Ифань бы уже оторвал наглецу голову.
Цзытао, напротив, абсолютно все равно. Он сообщает всем, что утром заметил на горизонте радужного дракона.
Чондэ кивает со знанием дела.
– Да, это…
Ифань обрывает его тычком под ребра в тот самый момент, как Сюмин давится хлебом, а Лухань бьет его по спине пару раз, чтобы выровнять дыхание.
– Извини, – поворачивается Цзытао к Чондэ после того, как суматоха улеглась. – Что ты хотел сказать?
– Я хотел сказать, что это хорошо. Радужные драконы очень ласковые и любящие… я так слышал, – быстро добавляет Чондэ.
Исин улыбается.
– Какая разница, любящий он или нет, – жмет плечами Цзытао. – Я хочу убить дракона и получить красивую чешую в качестве награды. Эй, Лухань, какая чешуя у тебя? Ты же убил медного дракона, да?
– Пронзил его, – скалит зубы Лухань, и Сюмин закатывает глаза. Лухань встает и уходит в свою комнату за чешуей. Он возвращается и протягивает ее Цзытао; Ифань тоже не может не взглянуть. Чешуя красивого медно-красного цвета, цельная и блестящая.
– Ух ты, – выдыхает Цзытао. – Так вот как выглядит награда Ловца драконов.
Он произносит это так, будто быть Ловцом драконов замечательно, и несколько месяцев – даже дней – назад Ифань с ним согласился бы. Но сейчас это почему-то кажется ему не так уж и важно. Лухань все равно больше не охотится на драконов, и все, что требуется для доказательства его статуса, – это чуть ли не кусок гладкого камня.
Ифань бросает взгляд на Чондэ: тот выглядит на удивление спокойным, будто не видел только что трофей, напоминающий о мертвом сородиче. Но не это больше всего интересно Ифаню. Волосы Чондэ черные и блестящие, совсем как его чешуя. Ифаню не нужна чешуя – ее он не желает.
Чего он желает, так это фарфоровую кожу Чондэ, его кошачьи глаза, изящные движения. Он желает его тугие мускулы, тонкую талию и высокие скулы.
Тут Чондэ замечает, что Ифань на него пялится, и кладет руку ему на бедро. Улыбается он невыразимо лукаво. Ифань негодует, но не может не признать, что это ощущение ему нравится.
Что в него вселилось?

***

Цзытао без умолку трещит о радужном драконе весь вечер, и, по мнению Ифаня, это не так уж и плохо. Он начал чувствовать угрызения совести из-за того, что переспал с Цзытао, хоть и не разделял его чувств, и тому будет на пользу отвлечься от всего, связанного с Ифанем.
Пока Цзытао болтает о том, как он рад, что его обучение подходит к концу, Ифань замечает на лице Чондэ усталость.
– Ты как? – спрашивает он, подсаживаясь ближе к Чондэ. – Мне жаль, что Цзытао все говорит о драконе… Ты ведь знаешь, что мы этим занимаемся?
К удивлению Ифаня, Чондэ не язвит в ответ.
– Знаю. И Цзытао безвреден, так что все будет хорошо, – отвечает Чондэ. Ифань хочет возразить, ведь как бы Цзытао не был безвреден, ему нужно убить дракона, и вряд ли это закончится хорошо. Но Чондэ продолжает говорить, и Ифаню приходится прикусить язык. – Я правда устал.
– Вернемся ко мне? – спрашивает Ифань. Чондэ качает головой. – Ты точно в порядке?
– Я немного запутался, только и всего, – говорит Чондэ, кладя голову Ифаню на плечо и закрывая глаза. Ифань гадает, в чем Чондэ мог запутаться, но не уточняет. Он игнорирует Исина, когда тот очень нескромно подмигивает, и старается не замечать настойчивое желание зарыться в волосы Чондэ.
Лухань подходит и садится на скамейку рядом с Ифанем.
– Ты попал, – говорит он с улыбкой.
– О чем ты? – огрызается Ифань. Но не может отрицать, что в словах Луханя есть доля правды. Может, из-за того, что Ифаню нужно убить Чондэ, желание заботиться о нем возникает так легко. Их время ограничено.
– Ты влюбляешься в него на глазах, – говорит Лухань, но Ифань качает головой.
– Что за глупости. Мне нужно убить дракона, а не отвлекаться на такие бесполезные вещи, как любовь, – отмахивается Ифань.
– Мне это не помешало, – говорит Лухань, и тут Ифаня озаряет – вполне возможно, что два его лучших друга находятся в романтических отношениях. В конце концов, Сюмин появился в деревне как раз, когда Луханю дали последнее задание. Они были не разлей вода целых два месяца, пока Лухань, наконец, не убил дракона в самый последний день.
– Лухань, ты и Сюмин…
– Ифань, мы живем вместе, – Лухань широко улыбается, как будто это все объясняет, но Ифань по-прежнему в недоумении. Он знает, что они живут вместе – с того самого дня, как Сюмин появился в деревне.
– Я не это имел в виду.
– Мы как ты и Чен, – отвечает Лухань.
– Сильно в этом сомневаюсь, – говорит Ифань. Он не понимает, как вообще кто-то может на них походить, но Лухань все равно улыбается.
– О, ты будешь удивлен. Кстати, чтоб ты знал, лучший способ выполнить задание – пронзить дракона. Я сделал именно это.
– С-спасибо, – удивленно говорит Ифань. Лухань не советовал этого раньше. И он не уверен, что к совету стоит прислушаться – Лухань начал хихикать, как юнец, выдавший пошлую шутку. Ифаня это даже пугает.
Чондэ ворочается во сне, и Ифань размышляет, не бодрствует ли он на самом деле, слушая их разговор.

***

К вечеру ноги Чондэ слабеют от того, что он был в движении весь день, и Исин выражает желание помочь Ифаню довести его до дома и заняться ранами Чондэ. Они оба поддерживают Чондэ по дороге, но тот все равно громко жалуется.
– Неси меня, Ифань, – требует он. – Раз ты виноват, что я ранен.
Ифань с рыком его поднимает, глядя на Исина.
– Он преувеличивает, – отпирается Ифань, а Чондэ прижимается к нему сильнее. Так удобнее его нести.
Исин мягко улыбается. По нему не скажешь, что это заявление его ужасно взволновало. Ифань размышляет, не рассказал ли ему Чондэ о происхождении своих ран.
– Знаешь, что, я считаю, лучше всего? – мечтательно начинает Исин. В другой раз Ифань закатил бы глаза – Исин всегда был немного странным, – но сегодня он реагирует иначе.
– Что? – спрашивает он, и Чондэ тоже с любопытством смотрит на Исина.
– Смелость. Делать то, что, по твоему мнению, правильно, – отвечает Исин.
– Хм, – Чондэ кивает, склоняя голову Ифаню на плечо и отворачиваясь от Исина.
– Любовь – это тоже хорошо, – продолжает Исин. Чондэ издает странный звук, и Ифань не может понять, смех это или сопение. В любом случае, он уже сообразил, к чему клонит Исин.
– Как мило, – отвечает Ифань. Он не возражал бы против этого разговора, если бы Чондэ не было или если бы он спал, хотя Чондэ, кажется, никогда не спит крепко. Но Чондэ как раз рядом, спать вовсе не собирается, и Ифаню не нужно, чтобы он узнал о его не совсем платонических мыслях.
С него начинает лить пот, ведь он несет Чондэ домой уже с четверть мили. Ночь выдалась жаркой, и такая физическая нагрузка только ухудшает дело. Исин, похоже, ничего не замечает. Вместо этого пожимает плечами, а когда они подходят к дому Ифаня, вдруг вздыхает.
– Ой! Я забыл свой ключ у Луханя и Сюмина. Что ж… я приду перевязать твои раны с утра, Чен. Прости!
Ифань качает головой.
– Ничего страшного, Исин. Спокойной ночи.
Исин улыбается Ифаню и тут же убегает вниз по дороге, оставляя Чондэ и Ифаня наедине.
Внезапно Чондэ снимает рубашку, и Ифань хватает воздух ртом.
– Что ты делаешь? – спрашивает он, и Чондэ смотрит на него, как на умалишенного.
– Жарко. Мы будем в одной кровати, и я не хочу кутаться больше, чем нужно, – отвечает Чондэ. – Ты тоже раздевайся.
Уж не пытается ли Чондэ его соблазнить, думает Ифань, потому что не представляет, как переживет ночь, если они будут соприкасаться голой кожей. Но все же снимает рубашку и тащится в кровать вслед за Чондэ. Чондэ льнет к нему, не скрывая, как ему уютно с Ифанем. А Ифань не пытается отстраниться.
– Знаешь, – шепчет Чондэ, и у Ифаня встают дыбом волосы, когда дыхание Чондэ раздается прямо под ухом, – в словах Исина есть смысл.
– В каких? Когда он говорил… о смелости?
– Ага. Сделать то, что считаешь верным. Ты знаешь, как поступить правильно, ведь так? Ты мог бы просто сказать старейшинам, что не хочешь меня убивать.
– Откуда ты знаешь, что не хочу, а? – возмущается Ифань, но Чондэ только ерзает в его руках.
– Поверь мне, – добавляет он едко. – Я знаю. Не убивай меня, Ифань. Мы могли бы остаться вместе, быть как Лухань с Сюмином. Просто сделай вид, что я дикарь с юга, еще откуда-нибудь, и ты сможешь сказать им, что не хочешь убивать дракона, вот и все.
– Они понизят меня до звания охотника, Чондэ, – со вздохом отвечает Ифань. – А я всю жизнь готовился.
– Ну и будешь ты охотником, это что, так страшно? Разве это не лучше, чем убить меня? Твоя карьера важнее моей жизни?
«Нет», – хочет ответить Ифань, но гордость не дает ему это сделать.
– Ты знаешь, что правильно, – повторяет Чондэ. Он проводит рукой по боку Ифаня, и тот вздрагивает: прикосновение Чондэ подобно огню. Еще одно движение Чондэ – и теперь его колено между ног Ифаня. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – отвечает Ифань, с трудом сглатывая.
Его голова забита множеством мыслей, и самая яркая из них – о колене Чондэ.

***

Проходит пять недель, и Ифань по уши втрескался в Чондэ. Есть что-то неуловимое в его язвительных, саркастичных репликах – и одновременно покладистости, что зачаровывает Ифаня. Не говоря уж о том, как он хорош собой и совсем не стесняется касаться Ифаня.
Тот, конечно, паникует – нельзя влюбляться в дракона, которого должен убить.
Ифань хочет рассказать кому-нибудь, объяснить всю сложность положения, но по понятным причинам не может.
Однажды вечером он вышагивает по дому, когда появляется Чондэ – он был у Исина на осмотре.
– Я почти выле… что случилось? – внезапно спрашивает Чондэ. Ифань расстроенно смотрит на него: Чондэ такой красивый, интересный – и совершенно недосягаемый. Это несправедливо.
Чондэ смеется:
– Ты чем-то озабочен. Что, кто-то снова тебя доставал?
– Нет, ничего такого, – отвечает Ифань. – Я просто правда… в смятении, наверное.
– В смятении из-за чего? Из-за состояния твоего дома? Я уже говорил, что не буду разгребать этот беспорядок, лучше бы тебе заняться этим самому, пока тараканы не появились, – говорит Чондэ, и Ифань только вздыхает. Чондэ – еще один человек, которому он не может ничего рассказать.
Чондэ пожимает плечами и устраивается на диване поудобнее. Тут раздается стук в дверь.
Ифань открывает ее и с удивлением видит Цзытао. У того в руках книга о радужных драконах.
– Привет, Ифань! – говорит он, радостно улыбаясь. – Как дела?
– Ну… пожалуй, нормально, – отвечает Ифань. – А… а у тебя как?
– Отлично. Слушай, я заметил, что ты с того раза больше не ходил за драконом, и подумал, что ты, наверное, зашел в тупик. Я тут книгу читал, она довольно полезная!
– Вот как? – равнодушно спрашивает Ифань. Цзытао кивает.
– Ты знал, что если пронзить грудь дракона стальным клинком, он изменит форму? В книге не написано, как именно, но по мне, это довольно интересно! Стальной клинок не убьет дракона.
А вот это и правда интересно.
– Да? А как тогда его убить?
– Нужно использовать хрустальный или обсидиановый клинок, – говорит Цзытао, заглядывая в книгу. – Да. Разве не странно, что нас не учат этому на занятиях? Знаешь, мне это кажется важным.
– Ага… Класс, спасибо, Цзытао! – говорит Ифань, и у него начинает зарождаться идея. – Это правда крутая информация. Я, наверно, пойду прямо сейчас и попробую снова! – Цзытао улыбается и весь сияет от похвалы.
– Я хочу узнать о радужных драконах еще больше, если получится, – говорит он. – Но рад, что помог! – Цзытао машет на прощание, Ифань закрывает дверь и идет обратно в гостиную.
– Кто приходил? – спрашивает Чондэ, отрывая взгляд от книги.
– Цзытао.
– Что он хотел?
– Ничего. Но он заметил, что я больше не предпринимал попыток тебя убить. Так что мне нужно сделать вид. Хочешь пойти со мной? – спрашивает Ифань, пытаясь говорить спокойно.
Чондэ пожимает плечами.
– Конечно. Мне все равно нечем заняться.

***

Лес разделяет две деревни. Деревня Ифаня – на севере, а Западная деревня граничит с лесом на юго-западе от нее. Ифань никогда не был в Западной деревне и никогда никого оттуда не встречал, но ходят слухи, что живут там бесстрашные воины и превосходные Ловцы драконов.
Ифань берет с собой обсидиановый клинок, но Чондэ даже не моргает. Ифань знает, что Чондэ осведомлен о клинках, и ему странно видеть, что Чондэ совсем не насторожился.
Естественно, Ифань не собирается его убивать, по крайней мере, не сегодня. Это все для вида.
Они слышат шорох рядом в кустах, и Чондэ резко тормозит. Ифань идет дальше, уверенный, что это кролик или какой-нибудь другой зверь.
– Давай, Чондэ, пошли, – уговаривает он, но Чондэ не двигается с места.
– И… Ифань! – восклицает он испуганно, не отрывая взгляда от кустов. – Подойди сюда. Подойди.
– Что такое? – громко вздыхает Ифань, и тут все идет наперекосяк.
Из кустов выпрыгивают двое, Чондэ отскакивает как раз вовремя, срываясь в лес. Незнакомцы бросаются за ним. Ифань, не раздумывая, мчится следом.
– Он драконорожденный! – кричит один мужчина другому. – Нужно его поймать!
– Стойте! – вопит Ифань и бежит изо всех сил. Это непросто, он пару раз спотыкается, но в голове бьется лишь: «Чондэ, Чондэ, Чондэ». Он теряет из виду и его, и преследователей, сердце заходится стуком, и он бежит еще быстрее.
– Нет! – Ифань слышит крик Чондэ и боится худшего.
– Чондэ! – кричит он, пытаясь обнадежить тем, что уже близко. Он спасет Чондэ.
Наконец он выбегает на поляну, где Чондэ скрючился на земле. Незнакомцы бьют его. Чондэ плачет, и у Ифаня сжимается сердце. Он подбегает и отталкивает мужчин. Они так удивлены, что не дают сдачи.
– Не трогайте его, – рычит Ифань, поднимая Чондэ и держа его в руках. Чондэ зарывается лицом ему в грудь, продолжая рыдать. – По-вашему, нормально лишать человека жизни? Зачем это вообще вам нужно?
– Он драконорожденный, – презрительно говорит один мужчина. – Драконы – угроза нашему обществу.
– Сейчас он – человек, – напоминает Ифань. – Оставьте его в покое.
– Ты хранишь его? – спрашивает другой мужчина. Ифань не понимает, о чем речь, но старается этого не показывать.
– Да… да, я его храню, – отвечает он неуверенно. Мужчины смотрят на него и переглядываются. Первый пожимает плечами, и они снова смотрят на Ифаня.
– Значит, про Северную деревню говорят правду, – говорит один. Ифань без понятия, о чем они. – Странно.
– Тогда простите, что побеспокоили вас, – говорит другой. – Храни его как следует.
Они удаляются, тихо переговариваясь между собой.
У Ифаня подгибаются колени, и они с Чондэ валятся на землю. Все эмоции настигают его сразу, и он крепче сжимает Чондэ.
– Я так рад, что успел вовремя, – выдыхает он, а Чондэ все еще плачет.
– Я… я тоже… рад, – всхлипывает Чондэ. – Я так испугался. Я думал, что умру.
– Пока я рядом, этого не будет, – уверяет Ифань. Он начинает понимать, как близко к этому они сейчас были. Горло перехватывает, и он приказывает себе не плакать, но слезы все равно появляются. – Я никогда не позволю тебе умереть. Я не могу потерять тебя, Чондэ.
– Я люблю тебя, – внезапно говорит Чондэ, и Ифань удивленно отстраняется. Чондэ прячет глаза, но лицо его пылает. – Я не буду это повторять, – зло заявляет он, все еще в слезах. Чондэ шмыгает носом, и Ифань обнимает его крепче.
– Я тоже люблю тебя, – отвечает он и, наконец, тоже начинает плакать – все произошло так быстро, что не укладывается в голове.
Они еще очень долго сидят посреди леса, обнявшись.

***

Той ночью они занимаются любовью, неистово и страстно. Чондэ невероятно горячий внутри, и он громко стонет каждый раз, когда Ифань толкается в него особенно сильно.
Ифань падает на Чондэ, когда они оба кончают. Что-то в Чондэ изменилось. Его черты самую малость смягчились, а кожа чуть порозовела. Он еще прекраснее, чем был.
– Чондэ, – выдыхает Ифань, наклоняясь, чтобы поцеловать его. Их губы встречаются в тысячный раз за эту ночь, и Чондэ даже не пытается скрыть, как ему нравится внимание Ифаня. – Ты светишься – и выглядишь по-другому.
– Я… мне нужно кое-что тебе сказать, – тихо говорит Чондэ. Ифань обнимает его. – Пожалуйста, не злись.
– Что? – спрашивает Ифань, заинтригованный таким вступлением.
– Ну, то, что мы делаем… это… это называется Хранение. Я теперь твой. И… я не могу больше обратиться в дракона. Я стал человеком насовсем. Ты не злишься? – тихо спрашивает Чондэ. Ифань улыбается ему в ответ.
– Я испытываю облегчение, – вздыхает Ифань. – У меня больше нет поводов тебя убивать. И мне все равно, понизят меня до охотника или нет. Ты мне важнее.
Чондэ снова начинает плакать, и Ифань расчесывает пальцами его блестящие черные волосы, пока они оба не засыпают.

***

– Смелость, Ифань. Скажи им то, что, по твоему мнению, правильно, – шепчет Чондэ, когда их ведут в дом старейшин.
Они заходят в комнату и встают перед Советом. Ифань еще никогда так не волновался.
– Ифань, ты желаешь нам что-то рассказать? – спрашивает один из старейшин.
– Д-да, – отвечает Ифань, выпрямляя спину под пристальными взглядами. – Я… я не могу завершить свое задание. – Старейшины не удивлены, и от этого Ифань нервничает еще больше. – Понимаете, когда я впервые отправился убить дракона, я установил ловушку со стальными лезвиями. Стальное лезвие не убивает дракона, но меняет его форму. Точнее, дракон превращается в человека. Чен – дракон, на которого я охотился. – Чондэ выступает вперед.
– Продолжай, – говорит старейшина. Ни у одного из них на лице нет признаков шока.
– Я… я понял, что не могу лишить жизни невинного – дракона или человека. И поэтому я не могу завершить задание.
Самый древний старейшина поворачивается к одному из младших и что-то шепчет на ухо. Сердце Ифаня рвется из груди. Младший старейшина встает, и Ифань ясно видит блеск обсидианового клинка у него в руке.
– Нет! Подождите! – вскрикивает Ифань, закрывая собой Чондэ. – Вы не можете его убить, пожалуйста, пожалуйста, я сделаю все что угодно, только не… – он замолкает, почувствовав теплую руку Чондэ на своем плече. Обернувшись, он видит, что Чондэ ему улыбается.
– Все в порядке, Ифань.
– Нет, Чондэ, я не позволю им тебя убить…
Старейшина подходит, протягивает руку. Ифань собирается ударить его в лицо, но Чондэ с силой его отпихивает. Споткнувшись, Ифань чуть не валится назад, а клинок уже у лица Чондэ – и вдруг старейшина отрезает у Чондэ несколько прядей волос и протягивает черные пряди ему обратно.
– Ифань, – говорит главный старейшина, – поздравляем. Ты выполнил свое задание.
Ифань смотрит на старейшин, которые гордо улыбаются.
– Что? – он совсем запутался.
– В Северной деревне есть обычай: учить своих жителей понимать ценность жизни – любой жизни – и, выполняя то задание, что ты получил, ты должен был прийти к этому пониманию самостоятельно. Ты превосходно справился. Вот твоя награда. – Чондэ подходит к Ифаню и протягивает ладонь. Там, где были пряди волос, лежит гладкая черная драконья чешуя. Чондэ улыбается, сияя ярче солнца. – Поздравляю.
Ифань берет чешую и разглядывает с трепетом, не совсем понимая, как уложить новоприобретенное знание в голове.
– Это невероятно и так странно. Ты знал? – спрашивает Ифань у Чондэ, когда их провожают наружу.
– С первого дня, как я здесь, – усмехается Чондэ. – Исин рассказал мне, пока ты выходил. Хочешь узнать еще кое-что странное?
– Что?
– Сюмин – тоже дракон, – говорит Чондэ как ни в чем не бывало. – Я понял, как только мы вошли в деревню.
– Что? – восклицает Ифань. – Ты серьезно? Он дракон… нет, правда?
– Медный дракон, ага, – кивает Чондэ, по-прежнему усмехаясь. – На драконьем его зовут Минсок.
– Так все это время…
– Они знали, что я дракон и в чем заключается задание, – кивает Чондэ. – Ты не удивлен?
– Конечно, я удивлен! Это безумие… не могу во все это поверить. Но Лухань… он говорил, что пронзил дра… о, это отвратительно. Пронзил, в смысле…
– Хранение, – смеется Чондэ. – Я так сильно старался не смеяться каждый раз, когда он это говорил. А ты все время был так серьезен!
Честно говоря, многое теперь обретает смысл. Безразличие Чондэ и реакция мужчин из Западной деревни. Совет Исина, поддразнивания Луханя и ответное раздражение Минсока. Наконец все встало на свои места.
– Чондэ! – внезапно вскрикивает Ифань.
– Что?
– Цзытао знает про обсидиановые лезвия! Он и правда может убить дракона!
Чондэ пожимает плечами:
– Не сможет, если я подменю его на железное, которое выглядит, как обсидиановое. Мне разрешили быть помощником кузнеца. Так что я сделаю для него такой клинок, и он получит радужного дракона. Кстати, имя того дракона – Сехун. Он милый, как раз то, что нужно Цзытао после увлечения тобой.
– Эй, – Ифань тычет локтем в Чондэ.
– Ай, – отвечает тот. – Не забывай, что у меня все еще синяки оттого, что два страшных мужика меня били.
– Прости, – говорит Ифань, притягивая Чондэ ближе. – Я так рад, что могу оставить тебя себе.
Чондэ удовлетворенно вздыхает и целует Ифаня в щеку.
– Я тоже.

***

Три года спустя, когда Цзытао получает задание, после своей первой попытки убить радужного дракона он возвращается с парнем.
– Это Шисюнь, он с запада, – тихо говорит Цзытао. На голове парня шапка, но она не может скрыть волосы цвета радуги.
– Привет, Шисюнь, – понимающе улыбается Чондэ. – Я Чен.

---

Baby, Don't Cry; Крис/Бэкхён, PG-13

Оформление целиком - в месте оригинальной выкладки, и за него Воздуху - ♥♥♥
[фикбук]

Название: Baby, Don't Cry
Автор: resonae
Переводчик: Лунный дождь
Беты: olya11, Kaisla, япушистый
Оформление: .Vozduh
Разрешение на перевод: получено
Пейринг: Крис/Бэкхён (EXO)
Рейтинг: PG-13
Жанр: фентези, романс
Размер: 11000 слов
Саммари: Есть легенда о русалке, которая обратилась в морскую пену из-за предательства человека, которого она любила. И как любой ребенок, Бэкхён знает эту легенду наизусть. Но, в отличие от других, он влюбляется в русала.

Не плачь, детка. Ты не обратишься в морскую пену. Не плачь, детка. Моя любовь защитит тебя.

Есть легенда о русалке.
И как любой другой ребенок, Бэкхён знает ее наизусть. Прекрасная русалка влюбилась в человека, которого спасла после кораблекрушения. Она отдала ему все, что могла, она плакала для него, и ее слезы превращались в жемчуг, она резала руки, отдавая ему свою золотую кровь. Когда он сказал, что они не могут быть вместе из-за ее хвоста, она отправилась к морской ведьме и обменяла свои роскошные золотистые волосы на пару человеческих ног.
Человек женился на русалке, но она и дальше плакала жемчугом и истекала ради него золотой кровью. До тех пор, пока не ослабла вконец – и тогда он прогнал ее прочь. Она рыдала на пляже, и волны касались пальцев ее ног. Ее отец с самого начала был против этого брака, он не вынес страданий дочери и забрал ее обратно в океан. Но он был не в силах отменить заклятие ведьмы – его дочь больше не могла там дышать.
Поэтому он сделал ее морской пеной. Легенда гласит, что ее отец изливает свой гнев на людей, обидевших его дочь, обрекая их на гибель в ужасных штормах. Но и по сей день она мягко плещет в борта кораблей, направляя их к спасению. Пираты и моряки верят, что в ясную ночь, как только лучи солнца исчезают за горизонтом, можно услышать ее дивное пение.
Ребенком Бэкхён, как и все, часто стоял на пляже и тихо ждал, пока она запоет.
Но он так ничего и не услышал, и в конце концов забыл легенду. Пять лет он плавает медиком на торговом корабле, и каждый раз во время шторма команда судачит о гневе морского короля. А капитан по утрам шутя выражает надежду, что госпожа будет к ним добра. Только и всего. Никто старше пятнадцати лет не верит в русалов.
Так что он не очень представляет, что делать, когда однажды приходит на теплый пляж и видит глаза – темные, как сам океан. Они смотрят прямо на него.
– Твою... – выдает Бэкхён, отскакивая, и мужчина быстро ныряет обратно в океан.
Бэкхёну не привиделся блеск серебристого хвоста и мерцание синих плавников. Он бежит по пляжу и видит, как хвост исчезает за огромным камнем.
– Эй, – говорит он дрожащим голосом, – я не обижу тебя.
Судя по всему, русалу так же любопытно, как и Бэкхёну, потому что он все еще здесь. Он выглядывает из-за камня, и его взгляд скользит к пистолету и мечу, пристегнутым у пояса Бэкхёна.
Бэкхён отстегивает оружие и бросает в сторону. Русал колеблется, а затем на мгновение исчезает под водой и выныривает рядом с оружием. Он подбирает его – пальцы у русала длинные, – но тут же вздрагивает и роняет обратно. Он подплывает к Бэкхёну и осматривает его снизу вверх, потом тянется и приподнимает рукав Бэкхёна. Бэкхён порезал руку, но не сильно, рана почти не болит.
– Э... Все в порядке. Мне не больно.
– Точно?
Бэкхён сражен наповал. У русала довольно приятный голос, но дело даже не в этом. Они понимают друг друга! Он осознает, что его челюсть отвисла, и закрывает рот, громко стукнув зубами. Русал хихикает и отпускает рукав.
Бэкхён пользуется возможностью осмотреть его. Это самый красивый мужчина из всех, что Бэкхён когда-либо видел, а на его корабле предостаточно симпатичных. Кажется, они примерно одинаковых размеров, и когда Бэкхён осторожно садится поближе, то понимает, что не ошибся – они сидят плечом к плечу. Но хвост русала куда длиннее, чем ноги Бэкхёна. Ну ладно, может быть, не намного длиннее. Будь у русала вместо хвоста ноги, он был бы чуть выше, чем Чанёль, их штурман.
У русала бледная кожа, которая блестит от морской воды. Он не очень широкоплечий, но, пожалуй, даст Бэкхёну фору. Он блондин, и почему-то морская вода не делает из его мокрых волос сосульки, как сейчас у Бэкхёна.
– Ты мелковат, – заключает русал, и Бэкхён понимает, что тот, выходит, точно так же изучал Бэкхёна.
– Ну извините, – раздражается Бэкхён. – Не такой уж я и низкий, ясно? – фыркает он. – Как… как тебя зовут? – у него полно других вопросов: «Ты плачешь жемчугом? Кровоточишь золотом?», только они не очень вежливые. И могут создать ложное представление, особенно если учесть, что ему не нужны ни такие слезы, ни кровь.
Русал снова посмеивается.
– Крис. А тебя?
– Бэкхён.
Крис пробует выговорить, и Бэкхён пытается удержать челюсть на месте – так он выводит гласные и согласные.
– Смешное имя, – хохочет он, и Бэкхён думает: наверное, русалочий народ всегда не прочь повеселиться. Крис смеется так, что глаза сужаются до полумесяцев и видны десны.
И это до ужаса притягательно.
– Все русалы такие, как ты? – Крис поворачивает голову, и Бэкхён уточняет: – В смысле, хороши собой?
Крис краснеет, но мотает головой, отбрасывая светлые пряди волос с глаз, и фыркает.
– Конечно, нет, просто я красивый.
С Бэкхёна станется оказаться спасенным невероятно привлекательным русалом, который прячет стеснительность под маской нарочитой самоуверенности. Когда он вернется на корабль… Он замирает. Корабль!
– Вот черт! – подскакивает Бэкхён, и от резкого движения Крис вздрагивает. – Мне нужно вернуться на мой корабль!
Крис тихо хмыкает, кивая. Он снова прыгает в воду – выходит удивительно изящно – и, склонив голову, закрывает глаза. Бэкхён без понятия, что он делает, но, судя по всему, лучше его не беспокоить. Через секунду он поднимает взгляд, улыбаясь.
– Они бросили якорь не очень далеко отсюда. По-моему, они тебя ищут.
– Ты можешь это определить? – моргает Бэкхён.
Крис хмурится.
– Не я, госпожа может определить. Я попрошу ее завести твоих друзей сюда.
– Го… госпожа? Которая из легенды? Русалка, что влюбилась в человека? – у Бэкхёна снова отвисает челюсть.
Крис хмурится.
– Да, она. А теперь замолчи, госпожа не услышит меня, если будешь шуметь.
Бэкхён размахивает руками, и, судя по выражению лица Криса, тот начинает терять терпение.
– Стой, стой. А что насчет тебя?
– Меня?
– Ага, ты… я увижу тебя снова? Ты будешь здесь поблизости?
Русал смеется.
– Ты хочешь увидеть меня еще раз? – Бэкхён кивает, и глаза Криса сужаются. – А что? Ты тоже хочешь продать мою кровь?
Бэкхён дергается.
– Я бы… я бы не стал этого делать, – произносит он тихо. – Я просто поинтересовался.
Наверное, по тону Бэкхёна Крис понимает, что тот говорит искренне, раз он вылезает на песок. Он касается Бэкхёна, и тот поднимает взгляд.
– Я знаю, – просто говорит Крис. – Я спас тебя, потому что об этом меня попросила госпожа. Будь ты плохим человеком, она поступила бы иначе, – он выдергивает чешуйку из хвоста. Она прозрачная и переливается всеми цветами радуги, когда Бэкхён вертит ее в руках. – Она чистая. Возьми ее губами и подуй. Попробуй сейчас. – Бэкхён так и делает, и воздух разрезает свист. Крис опять смеется. – Я приду, когда позовешь, только… только когда никого нет рядом, хорошо?
– Хорошо, – вторит Бэкхён и кладет чешуйку в карман рубашки. – Никогда ее не потеряю.
Крис фыркает.
– Что ж, договорились. А теперь не шуми. Доставим сюда твоих друзей.

Теперь Бэкхён знает, что как бы тихо он не дул, русал все равно услышит зов. Он остается на корабле ночью, тихо свистит, ждет – и появляется Крис, мерцая бледной кожей в лунном свете.
Бэкхён спускает шлюпку, чтобы поговорить с Крисом. Он всегда захватывает с собой что-нибудь для него – кусок пирога, припрятанный в обед, или украшение. Бэкхён замечает, что Крису особенно нравятся серьги, и часто дарит гвоздики. Крис тоже приносит ему безделушки, только его безделушки – это драгоценные камни, которые стоят огромных денег.
Поначалу Бэкхён отказывался, но Крис хмыкнул и сказал, что они не имеют ценности под водой.
– Мы этими камешками плачем. Думаешь, они чего-то стоят? Но я знаю, что вы, люди, странные.
Так что Бэкхён берет мешочки с камнями, которые Крис приносит каждый раз. Слава Богу, Чунмён – капитан – обращает внимание на количество денег только тогда, когда их начинает не хватать, поэтому никто даже не замечает, что их запасы драгоценностей не иссякают.
Бэкхён угощает его шоколадом, но Крис все равно грустный. Он держит сласть в руках, свесив хвост с борта шлюпки.
– Мой отец узнал, что мы с тобой видимся.
– Дай угадаю. Это плохо?
Крис хмыкает и скользит ближе к Бэкхёну, прислоняясь к нему.
– Да. Он не… нам, вообще-то, запрещено вступать в контакты с людьми. Особенно после того, что случилось с госпожой.
– Я не причиню тебе вреда.
– Я знаю. Госпожа знает! Но не мой отец. Я убью Тао за то, что он ему сказал. Это точно сделал Тао.
– Тао?
– Мой младший брат. И, наверное, мой телохранитель. – Крис снова хмыкает и плещет хвостом по воде. – Я немного, кхм, неуклюж. Поэтому отец велел ему приглядывать за мной, но он относится к своим обязанностям слишком серьезно. Точно знаю, что и старшим братьям, Луханю с Сюмином, он рассказал. Но они бы не доложили отцу, это точно Тао.
Бэкхён улыбается и тянет руку, чтобы провести по светлым волосам Криса. Когда он сделал это впервые – голова русала была у него на коленях, – он поразился, какие мягкие у него волосы.
– Но, может быть, он правда волнуется о тебе.
Крис фыркает, но не спорит. Он сползает пониже, и теперь его голова покоится на бедрах Бэкхёна.
– Значит, ты больше не сможешь ко мне приходить?
Крис закатывает глаза.
– Я приду. Но если я задержусь, ты будешь знать причину, – он разворачивает плитку шоколада и вгрызается в нее, еле слышно напевая. Его хвост лениво свисает с невысокого борта лодки, и Бэкхён гладит Криса по волосам. Он внезапно наклоняется, чтобы соединиться с ним губами, но Крис не отстраняется – только улыбается, прежде чем поцеловать в ответ.
Они оба улыбаются до ушей, отстраняясь друг от друга. Бэкхён наклоняется назад, и лодка чуть покачивается.
– Расскажи мне о своих братьях.

У Криса пять братьев: Сюмин, Лухань, Лэй, Чен и Тао. Бэкхён шутливо замечает, что их отец не теряет времени зря, но Крис пожимает плечами:
– Ну, у нас вообще-то не одна мать.
– Что? Это… нормально?
Крис пожимает плечами.
– Это не ненормально. Во всяком случае, для королей.
– Подожди. Королей? Ты… ты принц?!
Крис на миг перестает жевать шоколад.
– Я не говорил? Ну, не важно. Наследный принц – Сюмин, и он вполне справляется. Хоть ему это и не очень интересно. – Крис морщит нос. – Сюмин хочет, чтобы после смерти отца королем стал я, но мне тоже неинтересно. Да и никому из нас. Отец из-за этого с ума сходит.

Бэкхён перекладывает из мешочка в шкаф разноцветные драгоценные камни. Крис сказал ему, что не все русалы плачут жемчугом: Сюмин плачет рубинами, Лухань – сапфирами, Лэй – изумрудами, Чен – опалами, а Тао – аметистами.
– О, у нас полно аметистов, – сказал тогда Крис, закатывая глаза. – Тао такая плакса.
Он не сказал Бэкхёну, чем плачет он сам, и Бэкхён не вникал. Он вздыхает и оборачивается, пряча мешочек в карман.
За ним стоит Чунмён, и Бэкхён от удивления спотыкается и падает назад, на шкаф.
– Так вот почему у нас не заканчиваются деньги.
Бэкхён открывает рот, чтобы оправдаться, но Чунмён качает головой, прежде чем он успевает сказать хоть слово.
– Я видел тебя с русалкой.
«Русалом», – думает Бэкхён, но не поправляет его, а вместо этого выпаливает:
– Ты же не скажешь остальным, да?
Чунмён долго и пристально глядит на него.
– Не скажу. Но они не сделают ничего плохого твоей русалке, даже если узнают.
«Русалу», – снова думает Бэкхён, и в этот раз слово почти слетает с его языка.
– Я просто… просто думаю, что чем меньше народу знает – тем лучше.

В следующий раз Бэкхён зовет Криса через две недели, и рассказывает ему, что капитан в курсе.
– Мне надо было быть осторожней, – кается Бэкхён. – Мне так жаль.
Крис медленно кивает, будто размышляя о чем-то.
– Все хорошо, – в этот раз он в воде, а не в шлюпке, как обычно. – Мне уже пора. Тао… – Крис хмуро глядит в воду. – Тао поблизости. Но ты позови меня на следующей неделе, я от него оторвусь. Он плавает быстрее, но я лучше знаю течения. – Крис улыбается Бэкхёну, и его глаза превращаются в щелочки. Бэкхён никогда еще не видел такой яркой улыбки. – Не волнуйся насчет капитана. Если ты ему доверяешь, то могу довериться и я. А, вот, держи.
Крис протягивает мешочек с камнями.
– Я заставил Луханя вдоволь порыдать, рассказывая грустные истории, так что здесь куча сапфиров. И аметисты, как всегда. Потому что Тао... – Крис закатывает глаза. – Ты говорил, что сапфиры стоят дороже, да? Я пытался заставить плакать Сюмина и Лэя, но Сюмин на меня рассердился.
Бэкхён смеется.
– Не заставляй братьев плакать из-за этого, Крис. И даже не обязательно приносить мне.
Крис мило улыбается.
– Но они тебе не помешают, верно? – он выжидающе смотрит на Бэкхёна, и тот кивает, широко улыбаясь. Ухватившись за борт, Крис приподнимается и чмокает Бэкхёна в губы. Бэкхён заливается краской, Крис хихикает и исчезает в высоких волнах.
Бэкхён фыркает. Он только собирается забраться наверх, как шлюпка плюхается обратно в воду. Бэкхён вопит и падает назад. Только он хочет выругаться на лопнувшие канаты, как видит темные глаза, глядящие на него.
– Твою мать, – выдыхает он, отшатываясь.
Еще секунда, и он понимает, что это русал. В отличие от Криса, довольно смуглый. Крис – блондин со светло-карими глазами, а волосы и глаза этого русала темнее ночи.
– Ты, – говорит он, тыча в Бэкхёна пальцем. – Держись от него подальше.
– О. Ты, должно быть, Тао, – говорит Бэкхён, и по тому, как сужаются черные глаза, он понимает, что угадал. – Уверен, Крис будет счастлив узнать, что ты пришел сказать это.
Тао бросается вперед и толкает Бэкхёна в грудь. Бэкхён краем глаза замечает его хвост – такой же блестящий и черный, как и волосы.
– Пусть уж лучше будет злым на меня и живым, чем счастливым и морской пеной.
Бэкхён хмурится.
– С чего ему превращаться в морскую пену? Мне неинтересны его кровь и слезы.
Взгляд Тао суровеет, но он не успевает ничего ответить. Золотая и жемчужная вспышка – и его утягивают под воду. Крис вернулся, он кипит от ярости, и Бэкхён понимает: эта вспышка – его хвост.
– Ай! – кричит Тао, появляясь на поверхности. – Гэ, какого черта?!
Крис злится. Они начинают спорить на непонятном языке, а Бэкхён остолбенело смотрит на орущих друг на друга братьев. Крис снова подныривает под Тао, но после недолгой потасовки Тао берет брата в захват. Крис шипит непонятные ругательства и отбрасывает руки Тао.
– Уходи прочь, – рычит он уже на человеческом языке, с силой толкая брата. Тот не двигается. – Можешь сказать отцу, что я здесь, мне все равно!
– Гэ, – зовет Тао умоляюще. Он смотрит на Бэкхёна, и его губы сжимаются в тонкую полоску. Он тоже начинает говорить на человеческом языке: – Это всего лишь человек. У тебя в каждом море полно ухажеров.
Он хватает Криса за запястье.
Бэкхён не очень удивлен – Крис хорош собой, понятно, что у него есть ухажеры, – но все равно вздрагивает, ощущая укол ревности. Крис бросается в шлюпку за Бэкхёном, и у Тао падает челюсть.
– Гэ! – его лицо мрачнеет. – Я расскажу Сюмину.
Бэкхён чувствует, как дергается позади Крис.
– Давай, – отвечает Крис, сворачивая хвост. – Заодно захвати с собой Луханя, Лэя и Чена.
– Так, постойте! – восклицает Бэкхён, вскидывая руки вверх. К его огромному удивлению, оба русала подчиняются и замолкают. – Я чго-то не понимаю. Я не собираюсь никому говорить про Криса. Мне неинтересно золото, которым он кровоточит, и драгоценности, которыми он плачет.
– Проблема в том, – выпаливает Тао, – что он может разговаривать с госпожой.
Бэкхён хмурится, качаясь на пятках.
– Эм... а ты не можешь?
Тао возмущенно сопит.
– Нет. И никто из русалов не может, только Крис. Он с этим родился, и, сколько я себя помню, отец боялся, что Крис разделит ее судьбу. И вот! Он уже на полпути к этому. И, – продолжает Тао, не давая Бэкхёну и Крису вставить ни слова, – мне ни капли не легче оттого, что госпожа одобряет этого человека. Скорее наоборот. Вы же понимаете, что человек, которому госпожа доверяла, предал ее? И не важно, что ты другой человек, – Тао тычет в Бэкхёна пальцем. – Что, если вас видели? Ты забыл, что сказала морская ведьма?
По виду Криса не скажешь, что на него эта речь произвела хоть какое-то впечатление.
Бэкхён спрашивает:
– Что она сказала?
– Она сказала, – пылко говорит Тао, – что Крису грозит судьба госпожи, прежде чем ему исполнится двадцать один.
Бэкхён замирает, чувствуя, как сердце ухает вниз.
– Что?
– Не… не вырывай из контекста, – шипит Крис. – Ни одно предсказание морской ведьмы не сбылось. Она сказала это только потому, что всегда меня ненавидела.
– Кто это? – спрашивает Бэкхён, и его сердце громко стучит. – Морская ведьма? Та самая, из легенды?
Крис только машет рукой.
– Нет. Та мертва уже тысячи лет. Во всяком случае, эта морская ведьма утверждает, что является ее наследницей, но в ней нет ни капли магии. Она не может сотворить ни одного заклинания. И ее предсказания не сбываются. Я ей никогда не нравился, потому что могу разговаривать с госпожой, а она пыталась делать вид, что может, но я каждый раз выводил ее на чистую воду.
– Когда тебе исполнится двадцать один?
Крис хмыкает и бьет хвостом по воде, брызгая на Тао. Тот недовольно смотрит.
– Через шесть человеческих месяцев.
– Тогда, может быть, лучше, если ты будешь далеко от меня эти шесть месяцев? – предлагает Бэкхён. Тао оживляется, а у Криса распахиваются глаза. Бэкхён берет Криса за руки. Его ладони больше, но Бэкхён все равно умудряется накрыть их своими. – Слушай, я… я знаю, что это глупо, но все-таки. Давай будем осторожными. Как только тебе исполнится двадцать один, предсказание точно потеряет силу, и ты сможешь увидеться со мной, ведь так?
– Но разлука на шесть месяцев… – шепчет Крис. – Ты на это согласен?
Бэкхён наклоняется и целует Криса в нос. Тао за спиной изображает рвоту, но Бэкхён не обращает внимания.
– Крис, я просто… Я хочу, чтобы ты был жив. После этих шести месяцев ты сможешь приходить и снова видеться со мной. Каждый день. И у тебя не будет этого маленького шпиона.
– Эй! – Тао бьет по воде хвостом, обдавая их брызгами. Крис отвечает убийственным взглядом, и брат сразу сникает. Бэкхёну интересно, что у них за отношения, ведь Крис выглядит слабее физически. Его хвост длиннее, но сам он более худой и бледный, не говоря уж о том, что мускулов у Криса нет, тогда как Тао с виду неплохо сложен. Но Крис может подчинить Тао одним взглядом.
Крис поворачивается к Бэкхёну.
– Если я тебя шесть месяцев не увижу, как мне передавать тебе драгоценности?
Бэкхён переводит взгляд на Тао, и тот поднимает руки вверх.
– Ладно, ладно! Гэ, я буду твоим почтальоном и буду передавать ваши глупые подарки туда и обратно. Каждые две недели.
Тао наклоняется вперед, и не успевает Бэкхён шевельнуться, как Тао вытаскивает серебристую чешуйку из его внутреннего кармана, ломает пополам и выбрасывает в море. Вместо нее он протягивает Бэкхёну угольно-черную чешуйку.
– Каждые две недели я буду приплывать к твоему глупому кораблю и отдавать подарки гэ. Если понадоблюсь раньше – подуй, и я появлюсь.

В этот день начинается дождь.
Две недели спустя (дождь идет все это время), Тао выполняет обещание. Он протягивает Бэкхёну мешочек и роняет на ладонь.
– Это все слезы Криса. Он почти не переставая рыдает, и Лухань сходит с ума. Он ненавидит, когда Крис плачет.
Взамен Бэкхён дает ему коробку с печеньем.
– Это тебе. Не думаю, что они переживут воду, так что ешь сейчас.
Тао хмурится, глядя на коробку.
– Твой яд на мне не сработает.
– Оно не отравлено. Крису печенье нравилось, думаю, понравится и тебе. А это Крису, – Бэкхён протягивает Тао другую сумку, но Тао чересчур увлечен печеньем в форме сердечек, поэтому откладывает ее на борт шлюпки. Бэкхён заглядывает в мешочек. Он никогда не спрашивал Криса, чем тот плачет, и поэтому с интересом вытряхивает из мешочка содержимое.
В его ладонь сыплются бриллианты.
У Бэкхёна отваливается челюсть.
– Твою же… Крис плачет бриллиантами?!
Тао поднимает взгляд и отвечает с набитым ртом:
– Ага, вы, люди, называете их так. Слушай, у тебя есть еще это самое печенье?

Тао появляется в течение трех месяцев, каждый раз поедая печенье, и, довольный, отдает мешочки с бриллиантами. У Бэкхёна болит сердце, когда он думает о том, что это слезы Криса, о том, как же тот расстроен, раз не прекращая плачет все эти месяцы. А еще не прекращается дождь, и Бэкхёну кажется, что между слезами Криса и бесконечным ливнем есть какая-то связь.
На вторую неделю четвертого месяца вместо Тао появляется незнакомый русал. Бэкхён пялится на него, думая про себя, что тот выглядит, как ребенок. Его золотистый хвост гораздо короче, чем у Криса и Тао, а рыжеватые волосы придают ему еще более юный вид.
– Меня зовут Сюмин. Я так понимаю, ты – причина слез моего братишки.
– Ты старший брат?! – у Бэкхёна отваливается челюсть. Он бы скорее предположил, что Сюмин самый младший. Хотя нет, самый младший же Тао. Ну, тогда просто младший.
Сюмин ни капли не обижается и протягивает Бэкхёну знакомый мешочек. Бэкхён открывает его и при виде бриллиантов меняется в лице.
– Ты расстроен, – Сюмин удивленно поднял бровь. – Мало? Бриллианты – самые ценные камни у людей, разве нет?
– Что? Нет, ты неправильно понял, – Бэкхён опускает мешочек и трет грудь, пытаясь приглушить боль. – Я бы предпочел вообще не получать бриллиантов и знать, что он не плачет.
Сюмин смягчается.
– Вот как, – он проводит рукой по воде. – Знаешь, предсказание услышал именно я. Рядом не было ни души. И хотя я мог отбросить ее слова, как пустую болтовню… – он хмурится и замолкает, затем стучит пальцами по воде, и она рябит под ними. – Это выглядело совсем по-другому: как будто она была в трансе… будто не могла управлять тем, что говорит. Она не помнит об этом. Рассказал все отцу именно я, и никто другой. Я решил, что смогу защитить Криса, особенно если он не будет об этом знать. Если будет думать, что ведьма, как всегда, несла полную чушь. Знаешь, все эти предсказания, которые исполняются сами по себе…
У Бэкхёна стынет кровь в жилах.
– Ты думаешь, оно истинное?
Сюмин бросает на него взгляд.
– Я молюсь, чтобы это было не так, но похоже, сбылась уже половина, – Сюмин мотает головой в сторону Бэкхёна. – Он уже влюбился в человека, хотя… Ты не похож на того, кто может продать Криса за его кровь и слезы. Но от этого я беспокоюсь еще больше, – вздыхает Сюмин, снова проводя пальцами по воде. – Не надо пены, – говорит он, больше себе под нос. Он впивается пальцами в воду, и внезапно все волны стихают.
Лодка перестает качаться, и Бэкхён застывает в изумлении.
– Что за…
Сюмин поднимает руку, и дождь мгновенно стихает, но только рядом с ними.
– Что за… как ты это сделал?!
Сюмин улыбается уголком рта.
– Я первый в линии престолонаследования. Еще не совсем овладел этим искусством, но в процессе. Я хочу, чтобы мы поговорили без морской пены вокруг. Она есть даже у самых маленьких волн.
– Госпожа?
Сюмин согласно мычит и вновь опускает пальцы в воду. Она чуть колеблется, и Бэкхён думает, что опять появились волны – но это кит.
И это не шутки. Вверх плавно поднимается кит – так медленно, что ряби нет совсем, но он огромен. Сюмин взбирается на кита, пока его спина невысоко над водой.
– Так зовет ее Крис – и все вокруг. Госпожа. Но отец и я… – он треплет кита по спине, на секунду отвлекшись. – Может, я пристрастен, потому что речь идет о жизни моего младшего брата. Но я пришел к выводу, что госпожа может оказаться не таким дружелюбным существом, как думает Крис.
Когда я услышал предсказание ведьмы, в воде бурлила морская пена, а обычно ее там не бывает. Еще Крис сказал, что госпожа привела его к тебе. Сейчас я понимаю, что ты не плохой… Но все равно человек. Открываться людям очень опасно для любого русала. Крис никогда особенно не интересовался происходящим над водой – до того, как встретил тебя.
Бэкхён хмурится, и на минуту они замолкают. У Бэкхёна до сих пор не укладывается в голове, что Сюмин сидит на гигантском ките – а еще может останавливать волны и прекращать дождь.
– Ты думаешь, что госпожа – или морская пена, неважно – сделала это специально?
Сюмин не медлит с ответом.
– Да. Я думаю, что она жаждет мести. Она желает такой же судьбы кому-нибудь. Не знаю, почему она выбрала Криса, но все идет к тому, что она добьется чего хочет. И Крису скоро исполнится двадцать один. Он понимает, что все мы беспокоимся о нем, но я надеюсь… что все, что происходит, не спланировано морской пеной от начала и до конца. – Сюмин вздыхает, и кит издает жалобный свист.
Она оба долго сидят в тишине, и тут Бэкхён поднимает взгляд на дождь, что льется вокруг.
– Это тоже Крис?
Сюмин смеется, но смех выходит горький.
– Да.

– Странно, – Чанёль глядит на карту. – Мы плывем не в том направлении.
Чунмён поднимает бровь:
– Что?
– С течениями что-то странное. Они не такие, какими должны быть, – Чанёль хмурится, и Бэкхён тянет шею посмотреть, где штурман ведет пальцем. – Смотрите, согласно моей карте течение должно быть юго-западным. Но оно восточное. И я точно знаю, что не могу ошибаться. Мы были здесь два месяца назад, и тогда течение было именно таким.
– Может, это дождь так влияет на течения, – жалуется Чонин, открывая ногой дверь. Они с Сехуном вваливаются и разбрызгивают воду, как мокрые собаки, а потом оставляют промокшие плащи на быстро растущей груде грязной одежды. Бэкхён силится вспомнить, чья очередь заниматься стиркой. – Проблемы в машинном отделении точно из-за дождя.
Кёнсу протягивает им блюда с едой.
– Дождь и вправду может изменить течения?
Чанёль фыркает.
– Нет. Но, опять же, раньше никогда не лило четыре месяца подряд.
Бэкхён трет грудь, закусывая губу, и откидывается назад. Он отдавал бриллианты Чунмёну прямо в руки, так что они не свалены в кучу поверх остальных припасов. Но почему так сильно идет дождь, Бэкхён ему не говорил.
Он нащупывает пальцами черную чешуйку в кармане. Сюмин дал ему свою золотистую, на всякий случай, но вряд ли Тао или Сюмин обрадуются, если он позовет их, чтобы попросить Криса больше не плакать. Особенно учитывая, что он – причина этих слез, и сделать они ничего не могут.
И вообще, как долго можно плакать? Наверное, у людей и русалов это происходит по-разному, но не настолько же. Бэкхён вздыхает и только открывает рот, чтобы сказать о дожде, как корабль дергается.
Выругавшись, Сехун подпрыгивает.
– Черт возьми, что это? Мы врезались в скалу или что?
– Мы на якоре, – качает головой Чунмён. – Может, кто-то врезался в нас. Пойдем, – он спешит выйти первым, даже не вспомнив о плаще.
«Или что» оказывается другим кораблем. Под черными парусами. Чунмён матерится, а Бэкхён хватается за пистолет. У них маленькая команда, и любое столкновение с пиратами опасно.
Другой корабль огромен. По прикидкам Бэкхёна, его экипаж состоит как минимум из пятидесяти человек, может быть, даже больше – так он думает, пока не видит флот.
– О Боже мой. Что… как это могло случиться?!
– Капитан, – шипит Чонин. – Я не знаю, что случилось, но наш якорь не спущен. Он… э-э-э… покрыт морской пеной – и поднят.
Морская пена. У Бэкхёна замирает сердце, и он касается чешуек. Как могут помочь Сюмин и Тао? Сюмин мог бы нанести определенный урон, используя своих китов, но Бэкхён не знает, все ли русалы могут ими управлять или только Сюмин, как наследный принц. И он не может рисковать их жизнями, только чтобы это узнать.
Чунмён выглядит спокойным, даже когда пираты заполняют палубу. Бэкхён чувствует, что от них воняет, но Чунмён не позволяет себе отвлекаться.
– Привет.
Пираты взрываются смехом.
– Привет, – говорит один из них. – Ах ты, свиненыш. Собрал команду сосунков и думал, что будет весело напороться на пиратское собрание?
– У нас и в намерениях этого не было, – тихо отвечает Чунмён. – Наш якорь подняли без нашего ведома. Мы даже не знаем, где мы. Мы – маленькое торговое судно, и у нас с собой не так уж много припасов. Но, пожалуйста, берите все, что хотите. Я прошу вас об одном – не причинять вреда команде.
Судя по виду пиратов, они поражены спокойствием Чунмёна. Его непросто выбить из колеи, и он не раз вытаскивал команду из передряг. Бэкхён думает обо всех драгоценностях в инвентаре, и одна мысль о грязных руках пиратов на бриллиантах Криса заставляет его кровь вскипеть. Но он молчит.
Один из пиратов – видимо, один из капитанов пиратского собрания – начинает гоготать.
– Думаешь, вам есть что нам предложить? Даже не знаю. Этот дождь чертовски действует всем на нервы, думаю, нам не помешает выпустить пар, перестреляв вас всех и пустив корабль ко дну.
Как будто в подтверждение своих слов, он прицеливается, и прежде, чем кто-то успевает среагировать, Сехун со стоном валится на землю.
– Сехун! – Кёнсу бросается за младшим членом их команды и сжимает его раненое бедро. Глаза Чунмёна мрачнеют, и Чонин щелкает предохранителем на своем пистолете. Но их шестеро против сотен или даже тысяч – Бэкхён не видит конца пиратским кораблям.
И тут раздаются вопли и чей-то пронзительный визг. Капитан пиратов, который целился Чунмёну в голову, дернувшись, оборачивается назад. Снова раздается визг, и Бэкхён видит его причину. Небольшое стадо китов-убийц прыгает огромной дугой на борта кораблей – и либо крошатся корпуса, либо корабль просто тонет.
– Какого хрена?! – пират не успевает обернуться, как киты-убийцы оказываются повсюду, валят корабли один за другим. Вокруг шум и гам, звуки выстрелов, и Бэкхён смотрит на это в изумлении.
Еще он понимает, что перестал лить дождь.
Он бежит к борту, не обращая внимания на удивленный вопль Чунмёна. Серебряная вспышка – и Бэкхён тщательно вытягивает шею, пытаясь разглядеть получше. В лицо попадает что-то мокрое, он вытирается. В его руке – серебристо-голубая чешуйка.
– Крис, – шепчет он, – что ты здесь делаешь?
– Спасает твою задницу! – кричит знакомый голос, Бэкхён моргает и видит Тао верхом на акуле. К этому времени Чанёль с Чонином тоже добрались до борта, и при виде русалов у них дружно отваливаются челюсти.
Слышится громкий вопль кита – грустный и знакомый, и корабли начинают просто… тонуть. Сюмин появляется возле Тао, поглаживая спину большого горбатого кита. Он бросает взгляд на Бэкхёна и легонько ему кивает, улыбаясь перед тем, как нырнуть обратно в океан.
– Хочу печенья! – кричит Бэкхёну Тао, и Бэкхён ничего не может поделать. Он начинает хохотать.
– Капитан, – ошеломленно выдыхает Чанёль, – наш медик дружит с русалами.

Тао, Сюмин и Крис сидят на палубе. Странно видеть их при свете дня: их хвосты блестят от ярких солнечных лучей. Крис рядом с Бэкхёном, лениво мотает хвостом, пока Бэкхён латает Сехуна.
– Я скучал по тебе, – улыбается Крис, и эта улыбка сияет ярче солнца.
Бэкхён закрепляет и затягивает повязку, а потом гладит Криса по щеке.
– Я знаю. Я получал бриллианты.
Крис широко улыбается и наклоняется к нему, обнимая длинными руками за талию и утыкаясь Бэкхёну лицом в живот. Бэкхён разминает Крису плечи и не может согнать с губ счастливую улыбку.
Сюмин лениво развалился на борту корабля, и его золотой хвост еще краше на солнце. Черный хвост Тао, наоборот, выглядит еще чернее – насколько это вообще возможно, а Кёнсу сидит рядом, скармливая ему печенье.
– Русалы, – бормочет Чанёль. – Ты дружишь с русалами. Которые должны быть сказкой. Которые спасли наши задницы. Которые могут управлять китами, касатками и акулами.
– Не управлять, – мягко поправляет Сюмин, наблюдая за тем, как Тао за обе щеки уплетает печенье. – Мы всего лишь попросили их помочь. Тао, если ты доел печенье, нам пора. Крису здесь быть вообще не положено.
Бэкхён чувствует, как Крис стискивает его талию. Он прижимается к Бэкхёну, но Сюмин смотрит строго.
– Крис, – уговаривает Бэкхён, хотя сам еще крепче сжимает его плечо. – Еще два месяца – и все.
Солнце закрывают облака. Тао отрывает от печенья взгляд, глядит вверх и ноет:
– Гэ, только не снова! Хватит уже дождя!
– Так этот дождь из-за тебя? – поражается Чонин. – Ты бы мог перестать? Пожалуйста! Мы с Сехуном целыми днями торчим в машинном отделении, заделываем течи каждый день. А сейчас у Сехуна в ноге дыра, и мне придется делать все одному.
– Ну спасибо, – ворчит Сехун. – Очень мило с твоей стороны.
Чонин не обращает на него внимания.
– Не плачь, пожалуйста. Ты же не хочешь, чтобы Бэкхён страдал под этим дождем, верно?
Крис сильнее обнимает Бэкхёна, не поворачивая головы. Бэкхён чувствует, как ему на живот падает камешек, а дождь усиливается, но тут Сюмин машет рукой, и ливень вокруг них исчезает. Кёнсу раскрывает рот от изумления, и Чунмён тоже очень впечатлен.
Дождь продолжается всего несколько минут, затем Крис садится, потирая глаза.
– Хорошо, – говорит он с решительным видом. – Еще чуть-чуть.
Бэкхён наклоняется к нему, улыбается и чмокает в губы.
– Еще чуть-чуть.
У него на коленях горка бриллиантов, и у Чанёля вытягивается лицо.
– Значит, только ты можешь вызывать дождь?
Крис смущенно улыбается, и солнце греет своими лучами.
– Ага. Думаю, это как-то связано с госпожой.
Госпожа. Бэкхён внезапно вспоминает про их покрытый пеной якорь. Он сжимает плечо Криса и смотрит на Сюмина. Их глаза встречаются, и Сюмин кивает.
– Пойдем, Тао, отведем Криса обратно, – он поднимается. – И Бэкхён, Крис. Не думайте, что я не заметил ту чешуйку. Мне придется ее забрать.
Крис хмурится, надувает губы и бормочет под нос что-то неразборчивое. Наверное, ругательства. Сюмин улыбается и протягивает руку. Бэкхён со вздохом отдает чешуйку. Крис фыркает и ныряет в воду, Тао поспешно следует за ним, проглатывая последнее печенье. Сюмин смотрит им вслед.
– Ты хотел мне что-то сказать?
– Да. Мы стояли на якоре очень далеко отсюда. Но якорь был поднят, и мы очутились здесь. Он был весь покрыт морской пеной. – Сюмин суровеет на глазах. – Течения тоже какие-то не такие.
– Я заметил течения, – отвечает Сюмин с непроницаемым выражением лица. – Но пена на вашем якоре… видимо, она наглеет. Она хотела заманить вас в ловушку и заставить его появиться на поверхности. – Он хмурится и трет чешуйку в ладони. – Такое чувство, будто мы все больше и больше играем ей на руку.
Наконец Сюмин протягивает серебристо-голубую чешуйку Криса Бэкхёну. – Пусть будет у тебя. Сейчас я уже не знаю, как лучше поступить, но знаю – у тебя она будет в безопасности.

– Ты вообще собирался рассказать нам, что дружишь с русалами? – удивленно спрашивает Сехун.
– И то, что ты встречаешься с одним из них? – добавляет Чанёль. – И то, что ты для них так важен, что они призывают китов, касаток и акул, чтобы топить сотни пиратских кораблей? И как насчет того, что тебя заманили в ловушку? А эти чешуйки?
Бэкхён нащупывает чешуйки в кармане.
– Они для того, чтобы звать их, – он выкладывает золотую чешуйку Сюмина, серебристо-голубую Криса и черную Тао. Они все примерно одного размера. Бэкхён берет чешуйку Криса и трет пальцами. С тех пор, как Сюмин сказал об игре на руку морской пене, он не может избавиться от тянущей боли в желудке. Никогда раньше он не чувствовал себя таким беспомощным.
Чунмён берет золотистую чешуйку.
– Не знал, что ты знаком с несколькими русалами.
У Чонина округляются глаза:
– Капитан, ты знал, что он с ними дружит?!
– Я видел его с одним. Хотя я думал, что это русалка. Почему ты меня не поправил?
– Я не хотел… он должен был оставаться тайной, – вздыхает Бэкхён. Я не хотел, чтобы открылось больше, чем нужно. Слушайте, они пришли помочь нам. Парни, вы должны хранить это в секрете.
Кёнсу фыркает и берет в руки черную чешуйку.
– Ты можешь нам доверять. Конечно, мы сохраним все в тайне, – он хмуро смотрит на чешуйку. – Как ты думаешь, он захочет еще печенья в следующий раз?

Следующая неделя проходит спокойно. Чанёль шутит, что им больше никогда не придется волноваться о деньгах, и это единственное упоминание русалов. Потерпеть полтора месяца, думает Бэкхён. Шесть недель, и он сможет видеть Криса так часто, как захочет.
Дни становятся все пасмурнее, и Чонин часто посматривает на небо, будто ожидая, что вот-вот хлынет ливень, но этого не происходит. А еще через неделю появляется Тао.
– Ни одной слезинки Криса. Но я наплакал целую кучу, специально для вас, – он протягивает мешочек, который крупнее, чем обычно, и показывает Бэкхёну аметисты. Еще там видны рубины, сапфиры и изумруды. Кёнсу кормит Тао печеньем, и тот устраивается на палубе поудобней. Его черный хвост мерцает при свете луны, пока он уплетает сладости.
– Как Крис? – спрашивает Бэкхён, немного опасаясь ответа. – С ним… все хорошо?
Тао медленно пережевывает последнюю порцию.
– Ага. Он держится морского дна. В смысле, если рядом нет меня, есть Лухань, и он с этим смирился. Он точно не рад, – Тао с намеком смотрит на небо, усеянное тучами, которые видны даже ночью, – но уже не ревет из-за этого, как раньше, вот.
Бэкхён вспоминает слова Криса о том, как легко довести Тао до слез, и думает, есть ли у него право так говорить. Но оставляет эти мысли при себе.
– Всего один месяц, – вместо этого произносит он.
– Ага, – кивает Тао. Он замирает, а потом хватает с блюда Кёнсу еще одно печенье. – И тогда я смогу засунуть слова глупой ведьмы обратно ей в глотку.

– Осталось два дня, – говорит Бэкхён себе. – Сегодня и завтра. – Он улыбается, глядя на календарь. Ведьма все же ошибалась. Тао появился несколько дней назад, оставил еще один мешочек с камнями, съел миску печенья и рассказал, как дела у Криса. Он уверен, что Сюмин и остальные не спускают с Криса глаз – уже неделю. На небе облака, но дождя нет, так что Бэкхён встает с легким сердцем.

– Твою мать, что, блядь, это было? – ругается Сехун, чуть не падая на пол. Его нога почти зажила, но он все еще прихрамывает и не может бегать.
Бэкхён смотрит, как гром второй раз сотрясает небо.
– Дождя нет, – шепчет он, и его сердце ухает вниз. Все идет, как должно, правда же?
– Такие дела, – выдает Чанёль, спускаясь с наблюдательного пункта. – Ребята, клянусь, с головой у меня все нормально, но на море ни одной волны.
У Бэкхёна стынет кровь в жилах, он бежит к борту. Сюмин уже показался из воды. Кит, на котором он приплыл, высаживает его на корабль.
– Крис, – Сюмин хватает Бэкхёна за руку. – Где он? Он здесь?
– Нет, – шепчет Бэкхён, чувствуя, как кровь отливает от лица. – О чем ты? Вы должны были наблюдать за ним и охранять!
– Мы так и делали – все пятеро, – отвечает Сюмин еле слышно. Он испуган. На борт забираются еще четыре русала, троих из них Бэкхён видит впервые. – Мы все… он просто говорил. Он был так счастлив, что… что сможет увидеть тебя завтра.
Один из русалов подает голос:
– Сюмин. Если он не здесь, тогда…
– Я не… – в панике начинает Сюмин.
Их прерывает оглушительный раскат грома, и небо разверзается ливнем. Бэкхён почти ничего не слышит из-за громкого стука капель. Он видит, как Сюмин поднимает руку. Дождь делается чуть тише, но не прекращается.
– Пойдем внутрь! – кричит Чунмён, прикрывая лицо от потоков воды. – Мы не сможем здесь поговорить.

Бэкхён обнаруживает себя сидящим за столом с пятью русалами. Сехун с Чонином молчат, но глаза у них широко раскрыты, Чанёль выглядит так, будто хочет что-то сказать, Кёнсу принес блюдо с печеньем – никто к нему не притрагивается, – а Чунмён смотрит решительно. Бэкхён ничего не понимает.
– А ведь все почти закончилось, – наконец шепчет Тао. – Всего-то день оставался.
– Не говори этого, – произносит один из русалов. – Не смей!
Бэкхён игнорирует дрожь в руках.
– Я не понимаю. Что произошло? Если он с вами говорил, то как мог исчезнуть?
– Там была морская пена, – отвечает Сюмин, опуская голову и пряча лицо в ладонях. – Он просто пропал, – он поднимает взгляд, как будто внезапно вспоминая что-то. – Это Лэй, – он указывает на черноволосого русала с синим хвостом. Лэй грустно улыбается. – Лухань, – русал с темно-бордовыми волосами и розовым хвостом. – Чен, – у него волосы цвета шоколада и темно-зеленый хвост.
Лухань стучит кулаками по столу.
– Этот дождь – должно быть, Крис. Это неестественно.
– Скорее всего, ему больно, – добавляет Чен, закрывая глаза. – Это же не слезы, верно? Поэтому у тебя не выходит прекратить дождь, ведь так?
Сердце у Бэкхёна уходит в пятки.
– Что ты имеешь в виду?
Чен зарывается лицом в ладони.
– Дождь идет не только тогда, когда он плачет, но и когда истекает кровью. Последний раз, когда я видел такой дождь, Крису чуть не оторвала руку акула-молот.
В комнате повисает напряженная тишина, которую нарушает Сехун:
– Может, его… забрали люди?
Лухань кивает.
– Сюмин так и подумал. Мы не нашли его в море, и, поверь мне, мы задействовали всех морских чудищ, каких только могли. Поэтому нам нужна ваша помощь. Будь он где-то в море, мы бы справились. Но на суше мы бессильны.
– Мы заплатим вам, сколько захотите, – добавляет Лэй. – Наши слезы на земле ценятся, верно? А когда мы вернем Криса, сможем дать вам и немного его слез.
– Даже не заикайтесь об этом, – говорит Чунмён, поднимаясь. – Мы говорим о парне Бэкхёна. Это дело касается и нас тоже. Направляемся к берегу – мне нужно поговорить с родителями. Чанёль?
Чанёль собирается идти, но, вспомнив что-то, задерживается и смотрит на Сюмина.
– Да, ты. Можешь сделать что-то с этим дождем? Как тогда.
– Прости, – хмурится Сюмин. – Он, должно быть, – он замолкает, прижимая руку к груди и опуская голову, а потом продолжает: – Он, должно быть, сильно ранен. Но возьми меня с собой. Я могу усилить волны в нужном направлении.
Когда они трое отправляются обратно в ливень, Чен поднимает взгляд.
– Родители?
Чонин пожимает плечами.
– Родители Чунмёна ужасно богатые. Он решил пойти своей дорогой, в основном потому, что у них довольно темные связи. Но если на черном рынке появился русал, они будут в курсе.

– Ладно, парни, вам пора уходить, – Сехун, хромая, направляется в столовую. – Мы приближаемся к суше, и если вы останетесь, велик шанс, что и вас поймают.
– Точно, – бормочет Лухань, потирая висок. Он выдергивает сразу шесть чешуек и протягивает их Сехуну: – Пожалуйста, возьмите все по одной. И зовите нас, когда… если что случится. Если будет хоть что-то.
Сехун берет чешуйки, и Чен с Лэем тоже дают свои. Лэй хватает Сехуна за руку, в нее падают крупные капли изумрудов.
– Пожалуйста, – шепчет Лэй, его голос дрожит, а по щекам катятся изумруды. – Пожалуйста, найдите его. Тао, дай им свои чешуйки.
– Нет, – твердо отвечает Тао, – я остаюсь здесь.
– Что? – шипит Чен. – Нет, Тао. Это слишком опасно. А если тебя поймают? Нам придется искать сразу двух русалов.
– Я остаюсь! Я должен... должен был следить за гэ. Я должен был быть там и защитить его, – Тао зажмуривается, и на его колени падают аметисты.
Лухань ерзает на стуле и придвигается ближе.
– Тао, твоей вины тут нет. Мы не смогли остановить проклятие. Не упрямься, пошли. Нам нужно еще раз обыскать морские глубины. Сюмин разозлится, если узнает, что ты хочешь сделать.
– Нет, – говорит Сюмин, когда дверь открывается и Чунмён кладет его на стул. – Пусть Тао остается.
– Сюмин!
Сюмин качает головой.
– Тао достаточно силен, чтобы себя защитить. Как бы там ни было, морская пена не властна над ним. Но, Тао, не покидай корабль. Я хочу, чтобы ты находился там, где сможешь и акул позвать на помощь, и спрыгнуть в море и спастись. Только попробуй попасться, понял?
Лухань хмурится.
– Ты не можешь взять и оставить его здесь, гэ.
– Это его выбор, – твердо отвечает Сюмин. – С ним все будет хорошо. До дня рождения Криса всего пара часов. Нельзя терять время.

Сехун выкатывает инвалидную коляску.
– Чанёль однажды сломал ногу, – объясняет он Тао и помогает ему забраться в коляску. – Она вообще старая, но мы с Чонином ее смазывали, так что ездит она вполне нормально. Если мы накроем твой хвост одеялом… – он тщательно закутывает его, пряча хвостовой плавник. – Та-дам! Лучше не придумать.
Тао тихо благодарит его и смотрит на «воронье гнездо», где неподвижно сидит Бэкхён и всматривается в сторону города, хотя разглядеть что-то сквозь дождь невозможно. Чонин тоже смотрит туда.
– Крис для него много значит.
– Я знаю, – говорит Тао, опуская взгляд. – Но это не будет значить ничего, если мы не вернем Криса.

Бэкхён сжимает в руке серебристую чешуйку. Он плачет, но с неба хлещет дождь, и слезы теряются в его потоках.
– Тебе больно, Крис? – шепчет он, несмотря на то что ливень заглушает слова. – Как мне добраться до тебя?
Он думает, куда идти, если родители Чунмёна не смогут им помочь. Он не сомневался, что они помогут – если что-то узнают. Они разбогатели на темных делах, но все же хорошие родители. Бэкхён обнимает себя за колени и стискивает в руках чешуйку.
– Пожалуйста, – шепчет он, – не забирай его у меня.
Хотелось бы ему знать, ответит ли кто – и может ли ответить. Ему хочется собрать всю морскую пену в мире и потребовать, чтобы она вернула Криса.
– Я сделаю что угодно, – продолжает он все так же тихо. – Займу его место, если ты этого хочешь.
Он замолкает, а потом глаза у него расширяются.
– Я займу его место, – повторяет он и хватается за поручни «вороньего гнезда», чтобы встать. – Тебе не нужен Крис, правда? Тебе нужен кто-то, чтобы принять такую же судьбу, что досталась тебе. Я это сделаю. Я стану морской пеной. Оставь Криса в покое.
Он спускается по лестнице, умудряясь не поскользнуться, идет через всю палубу и останавливается у борта. Дождь бьется о темную воду, и от этого море кажется бездонным.
– Я займу его место. Пожалуйста, не делай ему больно, – он бросается в воду с борта корабля.
Около минуты он идет ко дну, но потом что-то выталкивает его обратно.
– Не дури, – выплевывает Тао, хватая его поперек талии. Они садятся на белую акулу, которая плавает рядом. – Вряд ли это сработает. Если ты сделаешь так из любви к гэ, это не будет повторением такой же судьбы. К тому же, ты думаешь, он будет счастлив узнать об этом?
Бэкхён стискивает кулаки и бьет Тао по плечам. Тот даже не уклоняется.
– Я не могу спокойно сидеть, – всхлипывает Бэкхён. – Ты сказал, что Крис истекает кровью! Посмотри, какой сильный дождь.
Тао спихивает его в воду, и Бэкхён с трудом снова хватается за акулу. Тао свирепо смотрит на него.
– Если ты считаешь, что только ты о нем заботишься, то заблуждаешься. Ты встретил его меньше года назад. Чен, Лэй и я знаем его всю жизнь. Сюмин-гэ и Лухань-гэ знают его двадцать один год. Не думаешь, что нам больно точно так же, если не сильнее?
Бэкхён бессмысленно пялится на Тао, пока тот не затаскивает его обратно на акулу. Только сейчас он понимает, что Тао плачет. Из-за дождя это трудно заметить, но слезы стекают по его щекам, а плечи поникли. Бэкхён обнимает Тао и прижимает его к себе.

Кажется, он уснул, потому что, резко открыв глаза, он обнаруживает себя на солнечном пляже. Его голова лежит на коленях русала, и он замечает отблеск солнца на серебристой чешуе. Бэкхён вскакивает.
– Крис?!
Тут он видит русалку. У нее белокурые волосы и голубые глаза, очень похожие на сапфиры, которыми плачет Лухань.
– Привет, – говорит она нежным, шелковым голосом.
Бэкхён отступает на шаг.
– Ты морская пена.
– Да.
– Я сплю?
– Да, я усыпила тебя. Ты хотел со мной поговорить, – она безмятежно улыбается ему. – Ты хотел узнать, почему я забрала у тебя твоего драгоценного русала, – она вздыхает и тянет его обратно, так, что его голова снова оказывается у нее на коленях. Она гладит его волосы точно так же, как делал Крис. Бэкхён садится и отталкивает ее. Она смеется, и у него по спине бегут мурашки. – Он такой милый глупыш. Думал, что я о нем забочусь. Но мне всего лишь нужен был кто-то, чтобы разделить мою участь. Конечно, ты не должен был полюбить его так сильно. Но это сработало. Он не будет чувствовать себя преданным, но будет страдать. А ты испытаешь ровно столько же боли, сколько и я. Будешь таким же беспомощным, какой была я, когда поймешь, что поделать ничего нельзя.
Бэкхён с ужасом видит, что пляж, на котором они сидели, внезапно превращается в волны липкого золота. Оно пачкает его штаны, касаясь колен. Она снова смеется.
– Я так долго этого ждала. Я не могла сделать этого раньше – морской король сильнее меня. Но он стареет и слабеет, а его старший сын еще недостаточно владеет своим даром, чтобы меня остановить. А ты, – она смеется, наклоняясь, чтобы потрепать его по лицу, – ты всего лишь человек. Мерзкие грязные создания.
Бэкхён отбрасывает ее руку.
– Я бы не стал недооценивать Сюмина, – выплевывает он, вставая. Золото вокруг пахнет морской водой. – Или Криса. Или меня. – Ее лицо искажается. – Я верну его обратно, и я защищу его. Только попробуй остановить меня.
Она визжит и ныряет за ним, но Бэкхён уклоняется, разбрызгивая золотую кровь, сам ныряет за ней, хватая нож, пристегнутый к поясу, и всаживает ей в лопатку.
Русалка кричит. Бэкхён отпрыгивает назад, когда она оборачивается, хватает его за руку и тянет под воду. Он брыкается, но она крепко придавливает его своим телом.
И вдруг исчезает.
– Что?! Морская пена?
Бэкхён вытирает золотую жидкость с лица, недоверчиво наблюдая за тем, как белая морская пена уносит ее прочь. Карман обжигает, и он вытаскивает серебристую чешуйку, удивленно раскрыв глаза.
– Крис.
Как только он произносит это имя, пляж и золотой океан исчезают, оставляя его по щиколотку в темной воде. Он все еще измазан золотой жижей и пытается ее оттереть. Маленький клочок пены пристает к его лодыжке, и он останавливается.
– Как проснуться?
Пена отрывается от его ног и плывет прочь, он следует за ней. Он уже знает, что его ждет, когда пена исчезает. У него перехватывает дыхание.
– Привет.
– Привет, – улыбается Крис. – Подойди поближе. Разве ты не соскучился по мне?
Бэкхён не может шелохнуться. Не может говорить. Крис вздыхает и касается пальцами темной воды. Бэкхён замечает, что Крис весь в порезах и золото сочится из его тела отовсюду. Крис перехватывает его взгляд и грустно смеется.
– Мы… мы опоздали?
Крис на минуту задумывается.
– Нет, не думаю. Пока нет, – он осторожно скользит пальцами по руке, она пачкается золотом. – Но уже почти.
– Разбуди меня, Крис, дай мне проснуться. Я не могу сейчас спать. Я должен найти тебя, – Бэкхён с усилием передвигает ноги и падает рядом с Крисом. Вблизи еще лучше видно раны, и у него ноет сердце. – Что они с тобой сделали?
– Я толком не понял, – вздыхает Крис, опуская голову Бэкхёну на плечо. – Больно, – он замолкает на какое-то время, и Бэкхён видит, как бриллианты скатываются в воду по его плечам. – Останься со мной до… до самого конца.
Бэкхён прокусывает губу до крови. Он сплевывает ее в море и сжимает плечо Криса.
– Я не позволю этому случиться, – он целует Криса в губы. – Ты не станешь морской пеной. Я защищу тебя.
Крис смотрит на него, и бриллианты падают по его щекам.
– Я не хочу становиться морской пеной, – шепчет он, дрожа в руках Бэкхёна. – Не хочу умирать.
– Этого не будет. Разбуди меня, Крис, – Бэкхён целует его в лоб, – я найду тебя, клянусь. Тебе всего лишь нужно помочь мне тебя отыскать.
Крис закрывает глаза, и в этот раз Бэкхён смахивает бриллианты прежде, чем они покатятся по плечам. Камешки с плеском падают в воду.
– Она сильнее меня.
Бэкхён улыбается и целует Криса в нос.
– Я думаю, ты сильнее ее. Ты спас меня от нее. Я знаю, что ты сможешь это сделать. А теперь разбуди меня, Крис. У нас мало времени. Клянусь, я вытащу тебя. Я не позволю тебе стать морской пеной.
Крис опускает голову и выдергивает чешуйку из хвоста, протягивая ее Бэкхёну.
– Хорошо.

– Хм, пена отступает. И дождь закончился?
Бэкхён поспешно стряхивает руками морскую пену с лица, отплевываясь.
– Долго я был без сознания?
Чанёль наклоняется к нему, широко распахнув глаза.
– Недолго, – отвечает Лухань и тянется, чтобы вытереть остатки пены. – Что случилось?
– Я встретил госпожу. Она пыталась меня убить, хотя я ранил ее первым… – он хлопает себя по боку. – Мой нож пропал!
– Ты ее ранил?! – изумленно повторяет Чен. – Подожди, она пыталась тебя убить?
– Да, но Крис…
– Крис? Ты видел Криса? – перебивает его Сюмин.
Бэкхён кивает.
– Он спас меня. Он ранен. И, похоже, умирает. Надо готовиться к плаванью. Чунмён, родители ничего не сказали тебе, да?
– Нет, они ничего не слышали.
– Крис поможет нам, – говорит Бэкхён. – Отправляемся в плаванье, капитан.

– Ох, не нравится мне это, – стонет Чанёль, потирая висок. – Это кладбище кораблей.
Лэй хватается пальцами за поручень.
– О нет. Сюмин!
– Что-то случилось? – поднимает взгляд Чунмён.
Лэй качает головой.
– Нет, просто… смотрите.

---

АУ-фест

А переводчики могут быть графоманами?)) Если да, то плашка в тему

---

Крик души

Мне надоело плохо видеть, вот просто пиздец. Я уже всех окружающих достала своим нытьем на тему, но меня бесит то, что мало того, что я отдираю линзы с болью по утрам, иногда при этом повреждая глаз, так я еще и потом хуево вижу. В два дня из трех я не могу накраситься и не потому, что нет времени, и так это легкий дневной макияж, но потому, что мне больно прикасаться к векам мягкой кисточкой, про карандаш вообще молчу.
Да, я была у окулиста, который мне сказал потерпеть, ибо высокая степень близорукости, но вначале речь шла об одном месяце, потом о двух, потом о двух с половиной, проверка уже скоро, но что-то как-то .__.
Я редко читаю ленту и все в таком духе, но это ладно, у меня сессия уже приближается, а я не могу заставить себя делать всякие разные доклады, потому что они означают поиск инфы и много, много мелких буковок на мониторе, который расплывается у меня перед глазами. Если я была в фш или ворде - это мне повезло и сыграла дополнительная мотивация того, что это мне в удовольствие, в отличие от тех же докладов. А если я что-то прочла - тоже мотивация плюс ерзание носом по устройству, чтобы было видно.
Заебало

---

А Интерстеллар заслуживает отдельного поста)

Читаю я как-то ленту (сейчас это бывает очень не всегда), а там у Ште пост про Интерстеллар с остом из фильма. "Дай-ка послушаю этот ост" - думаю я. Послушала, очень понравилось. "А почему бы не позвать подругу и не сходить на этот фильм в кино, тем более про космос, на большом экране должно быть круто" - продолжаю я размышлять.
Дело за малым, сходили в кино.
Не могу сказать многое, потому что горы возможного текста упираются в один тезис - фильм охуенный. Вышли из здания кинотеатра мы обе с малость припухшими лицами и красными глазами. Музыка в самом фильме еще шикарнее, а на низких частотах вибрация проходит через тебя, и это пробирает невероятно.
Меня поразил тот факт, что именитого астрофизика, выступившего консультантом при создании фильма, увиденная по его же теоретическим работам визуализация подтолкнула к написаю новых работ. Как по мне, это очень круто.
Я очень рада, что вот так случайно решила посмотреть - и посмотрела) Всем оста)

+3

©

---

О всяком-разном

Пока я безуспешно пытаюсь сесть и написать пост, я успела съездить в Москву, повредить роговицу левого глаза, сходить на Интерстеллар и ужасно поругаться с родными. И не только хд. События разного масштаба, но раз у меня не выходит написать о них по отдельности, наверное, стоит попробовать сделать это в одном посте)

1. Москва была классной, а люди, с которыми я там встретилась - еще лучше, что еще могу сказать ♥♥♥ Наведаюсь как-нибудь снова) Тем более, что прям со всеми встретиться не удалось )
А, еще еда была крутая и много
Слэшкон мне понравился, но блин, писать вот совсем лень как-то)

фото

2. Просыпаюсь я однажды утром - а глаза открыть не могу, так они слезятся и их режет. Еле разлепила глаза, еще сложнее было с линзами, потом я поехала на пары, посидела на одной и поняла, что больше не выдержу. На малейшей интенсивности свет смотреть было невозможно - я уехала домой и легла поспать пару часов. На следующий день добралась до окулиста и узнала, что каким-то загадочным для меня образом (хотя ладно, догадки у меня были) я повредила роговицу. Либо пипеткой, либо резко моргнула, когда снимала линзу. Лечение прошло, все нормально, и тут на днях симптомы повторяются, хотя я была предельно аккуратной после первого раза. Съездила к окулисту снова, а та ничего не обнаружила. Хз, что это было, теперь закапываю те лекарства, что были в рамках лечения, перед сном для профилактики) А еще одна проверка изменений самого зрения грядет.

3. Пункт "ужасно поругаться" с родными давно зрел, и, наконец, резервуар терпения лопнул. Плюс обстоятельства - и получилось то. что получилось. Не буду сильно вдаваться в подробности, но тете, которой кое-что от нас с мамой сильно надо, и чего нельзя получить без моего на то зеленого света, я поставила ультиматум - пусть забирает бабушку к себе, и вуаля. А то как-то странно выходит, что всем имуществом бабушки заправляет тетя, а та живет у нас, попутно страдая, как ей здесь плохо, а вот у тети!..) Скатертью дорога и все дела.

---

За что я не люблю книги

...и вообще любые хорошие длинные истории с классными героями, интересными мирами и захватывающими приключениями. За их свойство заканчиваться. Нет, я согласна, что лучше закончить вовремя, чем тянуть резину, чем сейчас страдают, к примеру, многие ТВ-сериалы. Но если история действительно захватила, то и расставаться с ней мне потом сложно.
А больше всего я не люблю концовки, когда эпилогом выступает краткое описание жизни героев эн лет спустя. Жизнь налаживается, но бывшие друзья и соратники расходятся разными дорогами и, возможно, они никогда больше не встретятся вновь - и т.п. Другие детали можно не расписывать, я уверена, кто-то хоть раз такую книгу читал, как по мне, фентези и приключения особенно этим грешат.
Такая грусть на меня накатывает, какую не всякий трагично закончившийся сюжет навеет. Я могу тут же возразить самой себе - но ведь это другая грусть, светлая и прочая и прочая? Возможно, только все равно переварить и успокоиться потом сложно.

Нет, это я не книгу прочитала, я прочитала фик на 133 тысяч слов, и ощущения... выше все описано

---

Друзья мои, я вообще-то буду в Москве в самом начале ноября, с 31.10 по 3.11 включительно чистого времени. И на слэшкон иду. Никто не хочет со мной пересечься? *о*
А то пора бы мне уже определяться с планами))

апд. Завтра утром я отчаливаю из дому, так что связь со мной - умыл и мобильный для тех, у кого есть номер)

запись создана: 11.10.2014 в 20:07

---

D-LITE - Look at me, Gwisun

Нет, все-таки этот клип должен быть у меня в дневнике
А вообще он мне стабильно поднимает настроение каждый раз)))

з.ы. ДжиДи убил хдд

Обзорам:

[L]Лунный дождь[/L] <a href="http://marsfantasy.diary.ru/p200693077.htm">смотрит</a> клип D-LITE - Look at me, Gwisun

---

Листаю ленту в инстаграме, у народа уже и снег пошел, а у нас днем +17

Сходила в клинику на плановую проверку - уже месяц ношу линзы. Мне сказали показаться там еще через месяц. Все идет, как должно, но медленно, потому что у меня высокая степень близорукости. Так что на данный момент я могу проснуться с одним зрением, а вечером прийти домой с другим, нормально видеть издалека, но не на мониторе компьютера и т.д. Вообще самый "смак" - отдирать по утрам от глаз линзы Пожаловалась врачу, а она говорит, что это хорошо, значит, линзы как раз под мою роговицу заточены. Ну бля

Уже второй месяц пытаюсь написать пост о новых предметах нового учебного года. Ну, может, хоть напоминание здесь меня сподвигнет.

---

VIXX - Error

Охуенны ♥_♥
Все внимание Хонбину, это да, но Лео шикарен ;__;
И понравился сюжет, люблю такое, правда, с хэ хд
И оказывается, когда Хонбин низко поет - это огого *__*
Как же им все-таки идут дарк-концепты ♥♥♥

Я увидела, что у меня в дневнике, оказывается, нет одного из самых любимых релизов Виксов, непорядок! *о*

---

Флешмоб про коллажи

Викара осалила меня мобом. Суть: вот они, 40 вопросов, вы пишете номера тех, ответы на которые вам интересны, и я отвечаю) Только сразу 40 не назовите, пошлю хд не отвечу)))
Осаливаю  .Vozduh,  Ren-12,  erytelluris

1. Опишите свою зону комфорта - типичный "ваш" арт/коллаж.
✔ 2. Есть ли какой-то сюжет/ситуация, который вы никогда не рисовали/иллюстрировали, но очень хотели бы попробовать?
✔ 3. Есть ли какой-то сюжет/ситуация, к которому вы и близко не подойдете?
4. Сколько идей для артов/коллажей вы обдумываете прямо сейчас? Поделитесь одной из них?
✔ 5. Расскажите об одной своей сильной стороне как артера/коллажиста.
✔ 6. Расскажите об одной своей слабой стороне как артера/коллажиста.
✔ 7. Поделитесь своей работой, которой вы гордитесь, и объясните, почему.
8. Какой арт/коллаж было тяжелее всего рисовать/создавать?
9. Какой арт/коллаж было легче всего рисовать/создавать?
10. Рисование/ коллажирование - ваша страсть или просто забавное хобби?

+30

✔ 11. Есть какая-то часть канона, которая вдохновляет вас немного больше, чем остальные? Например, реальные факты из жизни айдолов (Тао и ушу) или способность (Гарри Поттера говорить со змеями).
12. Лучший совет по поводу рисования/коллажирования, который вы встречали.
13. Худший совет по поводу рисования/коллажирования, который вы встречали.
14. Если бы вы могли выбрать для «экранизации» (написания фика, создания клипа) один из ваших артов/коллажей, то какой?
15. Если бы вы до конца жизни могли рисовать/делать коллажи только по одному пейрингу/персонажу, то по какому/кому и почему?
16. Вы создаете один арт/коллаж в одно время или в работе сразу несколько задумок? Сколько одновременно вы можете делать работ (сюда же входят незаконченные работы или рисунки/коллажи в процессе)? И расскажите о ваших текущих работах в процессе сейчас?
17. Вы пользуетесь при рисовании/коллажировании какой-то системой/последовательностью или каждый раз по-разному? А также используете ли вы при этом схемы, наброски, эскизы и т. п.?
18. Стивен Кинг однажды сказал, что его муза - мужчина, который живет в подвале. А у вас есть муза? И как вы вдохновляетесь?
19. Опишите свои идеальные рабочие условия.
20. Сколько раз вы обычно возвращаетесь к арту/коллажу, чтобы что-то подправить/изменить перед выкладкой?
✔ 21. Если бы вы могли перерисовать/переделать один из своих ранних артов/коллажей от начала и до конца, то какой и почему именно его?
22. Выберите один из своих старых артов/коллажей и перерисуйте/переделайте его в том стиле, что используете сейчас (либо часть арта/коллажа).
23. Вы когда-нибудь удаляли один из своих выложенных артов/коллажей?
24. Есть ли у вас художественный/коллажный "советчик"? Тот, кому вы показываете работу перед выкладкой и прислушиваетесь к советам?
25. Вы сами советуете кому-нибудь по поводу артов/коллажей? Если да, то как именно? И какой вы "советчик" – мягкий, строгий и т.д.?
26. Как вы относитесь к "соавторству" в артах/коллажах? Как понимаете его? И был ли у вас подобный опыт?
27. Назовите трех своих любимых художников/коллажистов и расскажите, почему вы их так любите.
28. Если бы вы могли нарисовать арт/сделать коллаж к любому чужому фику, то к какому?
29. Вы рисуете/делаете коллажи по заявкам?
30. Вы предпочитаете рисовать/делать коллаж по канонным реалиям или изображать альтернативную вселенную (AU)?
31. Какой жанр предпочитаете в своих рисунках/коллажах? Ангст, мистика, фэнтези, флафф и т.д.
32. Как вы относитесь к высокому рейтингу в рисунках/коллажах? (речь не только о сценах сексуального характера)
33. Сколько времени уходит на один рисунок/коллаж?
34. Что для вас самое трудное во время процесса рисования/коллажирования?
✔ 35. Вы способны убить канонного персонажа в рисунке/коллаже? И как относитесь к теме смерти в работах?
36. Ваш любимый сайт для выкладки артов/коллажей?
✔ 37. Расскажите об отзыве на свой рисунок/коллаж, который вас очень порадовал. И что для вас главное в отзывах на ваши работы?
✔ 38. Вам когда-нибудь оставляли грубые или негативные отзывы? Если да, то как вы на это реагировали?
39. Выложите ваши самый первый и самый последний рисунок/коллаж и сравните их. Что бы вы поменяли, что оставили?
✔ 40. Есть ли у вас своя «подпись» в работах? Логотип, копирайт – то, что вы указываете на рисунке/коллаже. Если да, то расскажите об этом. Как появилась, что обозначает и т.д. Если нет, то расскажите, хотели бы вы ее себе, какой представляете и т.д.

запись создана: 12.10.2014 в 16:26